На то и трава, чтобы по ней ходить. Таково ее предназначение. Трава, по которой не ходят, все равно что человек, к которому никто никогда не прикасался, оберегая от стресса.
Ну почему нужно заставлять меня вымещать зло на траве?!
Великое чудо — косилка, говорил себе дедушка. Какой это дурак выдумал, что новый год начинается первого января? Надо было поставить дозорных караулить рост травы на миллионах лужаек Иллинойса, Огайо или Айовы — и как заметят, что она созрела для сенокоса, в то самое утро вместо фейерверков, фанфар и криков пусть начинается великая бурная симфония косилок, срезающих свежие травы на необъятных луговых просторах. В тот единственный день в году, который по-настоящему знаменует собой начало, людям надо бы бросать друг в друга не конфетти и не серпантин, а пригоршни свежескошенной травы.
Я завещаю себя грязной земле, пусть я вырасту моей любимой травой.
Если снова захочешь увидеть меня, ищи меня у себя под ногами.
Черемуха душистая
С весною расцвела
И ветки золотистые,
Что кудри, завила.
Кругом роса медвяная
Сползает по коре,
Под нею зелень пряная
Сияет в серебре.
А рядом, у проталинки,
В траве, между корней,
Бежит, струится маленький
Серебряный ручей.
Нет сада без сорной травы (смысл: во всём есть свои недостатки).
Шум травы, ветра и неба... Их естественный резонанс складывается в прекрасную мелодию.
Всё кружится стрекоза...
Никак зацепиться не может
За стебли гибкой травы.
Еще пока с лица Земли
Не стерт последний след
Цветущих трав, тенистых рощ,
Лесов, полей и рек.
Пока моря полны воды, -
Луга полны цветов,
Сады, не ведая беды,
Осенних ждут плодов.
На миг замри и повернись
Лицом к лицу Земли.
Вдали от праведных трудов
И городов в пыли.
Под звон ручья, под пенье птиц,
Под шорохи листвы
Приди, умри и вновь родись
Среди лесной травы.
На каждом стебельке травы дрожали жемчужные капли росы, а жёлтые листья на чёрных дубах горели, как золотые монеты.
Рассказ «Тринадцать яиц». Перевод Н. Георгиевской.
Все бессмысленно и плохо
С точки зрения травы,
Жизнь ее достойна вздоха
И печального «увы»,
Жгут ее, и рвут, и топчут,
И покоя не дают,
Поострей косу наточат -
И давай крушить уют,
Насекомую обитель,
Столь любимую жучком...
Не губи траву, воитель,
Лучше ляг в нее ничком.
На тебя здесь зла не держат
И тебе не отомстят...
Пощекочут и понежат.
На ушко прошелестят.
Так одиноко дико в такие вечера, так тихо, что слышно как тлеет трава
Так легкое испарение ничтожной травки переживает все радости и все горести человека — переживает самого человека.
- 1
- 2