Все то страшное зло, которое он видел и узнал за это время и в особенности нынче, в этой ужасной тюрьме, все это зло торжествовало, царствовало, и не виделось никакой возможности не только победить его, но даже понять, как победить его.
А как в городе Захудалове,
Папка с мамкою да на бухалове,
И в лицо их доченьку, знает каждый мент:
– Здравствуй девочка, «Секонд-хенд».
И не отчества и не имени,
Три по физике, два по химии,
Жизнь её дурацкая, серенький фрагмент,
– Здравствуй девочка «Секонд-хенд».
И вот так живёт она у Казанского,
С кем «подженится», с кем запьянтвует,
В караулку местную сведёт знакомый мент:
– Здравствуй девочка, «Секонд-хенд».
Исполнялась на Вечере Шансона с группой Лесоповал.
За монетку, за таблеточку,
Сняли нашу малолеточку,
Ожидает малолетку,
Небо в клетку, в клеточку ой-ёй-ёй-ёй.
За монетку, за таблеточку,
Сняли нашу малолеточку,
Ожидает малолетку,
Небо в клетку, в клеточку.
Исполнялась на Вечере Шансона,
– Вступай в банду. Ты расист?
— Да нет.
– Значит нацисты отпадают. Есть связи среди ниггеров на улице? Может быть ты латинос?
— Неа.
– Похоже тебя все могут иметь.
– Ладно. Ладно, я. Я могу быть расистом от трех до пяти лет. Самым настоящим расистом.
— Хорошо. Можешь пойти к нацистам. И тебя будут иметь только они.
– Будут иметь нацисты?!? Ни за что!
[ Стэн заметил у байкера соседа тату с надписью «Собственность государственной тюрьмы.» , тот заметил интерес к себе]
– У тебя что? Проблемы?
– Нет, я... Я хотел спросить. Вы были в тюрьме, да?
– У тебя точно проблемы...
– Я сажусь в тюрьму. Но я... я раньше там не был. И может вы мне расскажете, что к чему. Я дам сто баксов.
— За разговор? Сколько ты получил?
— От трех до пяти лет. В Верлейн.
– Верлейн? Хреново, Стэн. Охране там на все плевать. Из-за этого зеки целыми днями мочат друг друга.
– Как же я там буду? В смысле, если бы ты меня увидел, ты бы меня замочил?
– Скорее изнасиловал.
— Изнасиловал? Значит это правда. В тюрьме все становятся геями.
– Я и так гей. Но насилую я только в тюрьме.
— Ты гей?
— Да. Это — бар для геев. Слушай, изнасилование — это не акт секса, а акт насилия. По сути тюремная жизнь — сплошное насилие. И о тебе судят по тому, как другие тебя боятся. Изнасилование — крайняя стадия унижения, это значит ты опасный ублюдок.
– Значит ты насиловал?
– Слушай, я этим не особо горжусь. Вообще я не оправдываю эту практику. Но иногда следуешь ей. Чтобы не отставать от других. Ну ты понимаешь. Такие как ты, легкая цель.
– О, боже! И что же мне теперь делать?
– Вступай в банду. Ты расист?
— Да нет.
– Значит нацисты отпадают. Есть связи среди ниггеров на улице? Может быть ты латинос?
— Неа.
– Похоже тебя все могут иметь.
– Ладно. Ладно, я. Я могу быть расистом от трех до пяти лет. Самым настоящим расистом.
— Хорошо. Можешь пойти к нацистам. И тебя будут иметь только они.
– Будут иметь нацисты?!? Ни за что!
– Что же еще можно сделать? Может я как-нибудь создать образ чокнутого уголовника?
— Если замочишь зека.
— А без убийства?
– В твоем случае мало шансов. А наколки у тебя нет?
— Наколка? Да. Я рос без мамы. Поэтому в 18 лет сделал тату. С портретом «Мама».
– Заказывай ковровую дорожку к своей заднице. И табличку с приглашением в проход «Открыто.»
— Эй, Кирпич! Как на счёт побега?
— С поезда?
— С тюряги.
— Будь оптимистом. Хотя бы там можно будет расслабиться. Послушаешь, как я пою.
— Отлично. Жду не дождусь... собственную камеру-одиночку.
Только вот что я хочу сказать вам, ребятки. Если не хотите угодить за решётку, не пейте вы этого проклятого вина.
Человеку в моем положении первое утешение — видеть лица друзей.
Тюрьмы служат для того, чтобы скрыть, что весь социум, благодаря своей банальной вездесущности, является тюрьмой.
— Что делать с малышом?
— Эвакуируют всех, кроме заключенных. Он в любом случае потеряет отца. Оставить его здесь, значит оставить немцам.
1940 год. Французские власти при приближении фронта, не стали эвакуировать заключенных, но выпустили их из тюрьмы.
В заключении ты годами не видишь восходов и заходов солнца, ночного неба. Шестнадцать часов в сутки, всю вторую половину дня и до позднего утра, ты заперт в камере. Лишая тебя свободы, у тебя отнимают и солнце, и луну, и звезды. Тюрьма поистине не царство небесное, и хотя она не ад, в некоторых отношениях приближается к нему.
Тюрьма, вероятно, только этим и хороша. Никто не может приехать к вам туда без вашего согласия.
Надо было попасть в тюрьму, чтобы услышать такое.
когда Скарлетт навестила Ретта в тюрьме
А ещё...
Засунули меня в камеру с дилерами, проститутками и мелкой шпаной. Можно подумать, что это отличается от моего круга общения.
Фредерик Бегбедер был арестован парижскими полицейскими за незаконное хранение наркотиков и нарушение общественного порядка. Его задержали недалеко от Парижа. Стражи порядка застали 42-летнего Бегбедера и его друга, нюхавших кокаин с капота автомобиля.