В своих наблюдениях жизни во время моих разнообразных странствий по белу свету я был особенно поражен тем фактом, что даже в наше время люди убивают друг друга повсюду под всевозможными предлогами и всевозможными способами. Убийство гуртом все еще называется войною, а убийство отдельных личностей называется смертной казнью. Повсюду то же самое поклонение грубой силе и та же самая непоследовательность… и это совершается даже в христианских странах во имя того, чье учение было основано на мире и любви.
Кеннеди вышел пройтись. Как он сказал, отойти от слишком горячего разговора с Хрущевым. И я подошел к нему и задал неожиданный для него вопрос. Когда умер президент Рузвельт, 12 апреля 1945 года, за две недели до Победы, замечательный наш ученый академик Лев Николаевич Иванов прочел нам, студентам МГИМО, замечательную лекцию, в которой доказывал, что Рузвельт умер не своей смертью, а был отравлен. При этом похоронили его очень поспешно, не сделав вскрытия, по распоряжению Трумэна. Семья Рузвельта – жена Элеонора, сыновья – потребовали эксгумировать тело и провести анализ. Трумэн отказал. Ушел Трумэн, пришел республиканец Эйзенхауэр. Семья попросила – и Эйзенхауэр отказал. Пришел демократ Кеннеди, заявлявший, что он продолжатель линии Рузвельта. Семья обратилась к Кеннеди с просьбой об эксгумации – и Кеннеди тоже отказал. Вот этот вопрос сидел у меня, и я и спросил у Кеннеди: «Почему?» Кеннеди даже немножко, по-моему, рассердился. Вот, эти журналисты, всегда им нужно что-нибудь горяченькое. Потом увидел, что собеседник как-то сник и сказал: «Ну, вопрос задан, требует ответа. Хорошо, эксгумируем, найдем следы яда. Великого президента Америки не вернуть, а что подумают в мире о стране, в которой президентов травят как крыс?» Джону Кеннеди оставалось жить 903 дня. И что подумают о стране, где президентов стреляют, как зайцев. И не только стреляют.
Моя ликвидация ничего не изменит. Только в эфире некому будет говорить: «Привет, это Навальный».
Интервью BBC. 6 октября 2020 г.
Пойди в полицию, сознайся, в том, что сделал. Тебе поверят. Я не могу убить. Пытался, когда ты спал. Я никогда не смогу понять людей, которые способны убить. Такие, как ты. Но теперь я сделаю это.
— Долгие месяца подготовки. Изучение планировки замка — в ожидании возвращения его хозяйки [Баронессы]. И всё впустую! Она до сих пор жива — всё благодаря беглым солдатикам из новостей «Кобры»!
— Ага. Взорвал бы Баронессу — а вместе с ней и ещё дюжину невинных людей?
— Побочные жертвы, всего-то. «Победа даётся кровью» — сказал один мудрец.
— Карл фон Клаузевиц, великий прусский генерал.
— Что — тоже читал о нём?
— Да. Но я с ним не согласен.
Многих людей, от убийства останавливают только последствия
Теперь я даже не знаю, зачем я всё это сделала. Зачем убила тех людей. Зачем обидела тебя. Для чего? Ради гигантской грёбанной гардеробной?
— Папо ещё жив. И как я понимаю, он всё ещё управляет городом. Так что — отсоси! Нихрена я тебе не дам.
— О чьём же теле говорили?
— Это прям сюрприз! Это был отец Папо. Боже, Грисельда, ты размазала старого папу Папо!
— Как видите, у неё глубокое рассечение в области лба, два ребра сломаны, обе ступни обморожены по щиколотку, обморожен нос и левая кисть. На ногах обморожения четвёртой степени, это видно по синеве вот здесь, видите? Стенки влагалища разорваны на разной глубине...
— Значит насильников было несколько?
— Сложно сказать. Возможно, что один и тот же насиловал несколько раз. Я сделал соскобы и отправил образцы в лабораторию ФБР в Колорадо, как вы просили. Результаты тестов ДНК придут через шесть недель. Тогда и будет сделано окончательное заключение.
— Какую причину смерти ты указал?
— Вас не устроит. Умерла в результате лёгочного кровотечения. Когда ледяной воздух попадает в лёгкие, он может вызвать разрыв альвеол, таких маленьких полостей в лёгких. В них скапливается жидкость и при низких температурах воздуха, эта жидкость кристаллизуется.
— Так вы не написали, что это убийство?
— Я не могу.
— Необходимо учесть обстоятельства смерти. Она изнасилована неоднократно, избита...
— Так. Обстоятельства, это ваша сфера, не моя. Давайте я объясню.
— Нет, объяснять мне не надо!
— Это несложно представить суду как убийство. Ясно, что просто так, без угрозы жизни, она бы не бегала босая по морозу. Но я не могу указать причину смерти — убийство.
— А я не могу вызвать сюда отряд ФБР, пока не подтверждён факт убийства. Я здесь не занимаюсь расследованием. Моя задача выяснить причину смерти и вызвать тех, кто найдет убийцу.
— Тогда предъявите им факт — насилие, избиение и они...
— А это уже не подпадает под юрисдикцию ФБР, за это отвечает бюро по делам индейцев.
Если все будут убивать за оскорбление внешности, в Корее никого не останется.
<...> Дмитрий почувствовал, что сделал что-то скверное. Это было как утопить котенка, даже не понимающего, зачем и почему он появился на свет. Не то чтобы преступление – а просто одна из многочисленных мелких мерзостей, делающих этот мир тем, что он есть…
— А скажите, а вы застрелили этого бывшего барона?
— Натурально. Как же его не застрелить? Его обязательно надо застрелить!
Когда я выясню, кто стучит властям, сраным властям, на собственную семью, судиться будет уже не с кем. Ответчиком будет кровавая лужа в дизайнерских туфлях.
А ещё...
Оставим труп — в назидание другим. Надеюсь, этот урок они запомнят.