Самые сильные души временами поддаются унынию. Бывают минуты, когда и людям большого ума жизнь рисуется в самых мрачных красках.
Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,
Кто не помнит утех, не прощает обид...
И вот что еще я вам скажу: нельзя предаваться унынию, от этого уж точно заболеешь.
Унынье — не лекарство, горький яд, когда поправить дело невозможно...
Бывает, нет сил, чтобы встать и идти,
И некомy помочь тебе на этом пyти,
И некомy сказать, что все бyдет хоpошо,
Что это только начало, а в начале тяжело.
Hелегко поднять тяжесть опyстившихся pyк,
Особенно тогда, когда тебя пpедал дpyг,
И каждый день пpевpащается в бешеный бой,
И это тоже война, но война с самим собой.
В минуту уныния человека нельзя оставлять одного.
Дьявольские инструменты
Однажды Дьявол выставил на продажу все свои инструменты. Среди них был и молот Гнева, и лук Желания, и блестящий клинок Зависти, и кол Жадности, стрелы Ревности, орудия Страха, Гордыни, Ненависти. Каждое орудие имело свою цену. Но отдельно от всех них лежал маленький и неприглядный клинок, который стоил в несколько раз дороже остальных. Один из посетителей лавки спросил, почему этот странный клинок стоит дороже остальных.
Дьявол достал клинок, на котором была надпись «Уныние» и сказал:
— Потому что это единственный инструмент, на который я могу рассчитывать, если все остальные против человека бессильны…
Если мне удаётся вбить этот клинышек в сердце человека, — продолжил Дьявол, — то двери для остальных инструментов открываются сами собой...
А почему бы Вам самому не спросить, не задать даме конкретный вопрос? Уж лучше опозориться, но узнать, чем сидеть и ничего не делать. Господи, я занёс бы бездействие в список смертных грехов наравне с унынием.
Веру невозможно отключить. Многие в пору уныния отказываются от неё. Но, даже отказываясь от веры, они верят, что вернуть веру возможно всегда.
Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдёт.
А ещё...
Ты можешь верить, что там за гробом тебя что-то ждёт, а можешь думать, как думали наши предки-нигилисты, что умрешь — лопух вырастет и всё... Ну и пожалуйста. Но веришь ты или не веришь — и Бог есть, и загробная жизнь есть, и ад есть. Никакого ада нет! Ну как же нет, когда ты живёшь в аду? Не веришь? Ну подойди к зеркалу, посмотри на свою мрачную рожу! Разве может венец творения, высшее создание Божие иметь такую мрачную харю? Почему тебе так плохо? Если ты вообще такой умный, такой прямо весь свободный, тебе вот на всё начхать, ты сам всё знаешь... Что же у тебя такая рожа-то несчастная? Потому что ты в аду, сынок! В аду! Ты не знаешь радости! Ты мёртв! Тебе тяжело, тебе противно, тебя всё мучает, тебя всё раздражает. Люди, мухи... Тебя раздражает жара, тебя раздражает дождь, тебя раздражают политики, тебя всё, что есть раздражает и мучает. Тебя мучает папа, мама, дедушка, бабушка, соседи, Путин с Медведевым, Барак Обама. Всё тебе тяжело, противно, тебя ничего не радует. Даже соловьи тебе спать мешают. Потому что ты хочешь от этого куда-то уйти, куда-то... где-то уснуть... в чём-то забыться, нажраться, наколоться, уснуть, уйти от этого. Почему? Ну потому, что ты в аду! Тебе не надо никуда попадать — в рай, в ад... Ты уже, голубчик, давно в аду, из которого выход только один — к Богу!
отрывок из проповеди протоиерея Димитрия Смирнова (г. Москва) на День Святой Троицы (8 июня 2014 года)