— Никогда не думала, что стану одной из тех, кто по вечерам глушит красненькое, уставившись в пустоту поверх стакана, однако вот тебе факт — стала.
Вино говорит. Это общеизвестно. Оглядитесь. Спросите уличного оракула, незванноного гостя на свадебном пиру, юродивого. Оно говорит. Оно чревовещает. У него миллион голосов. Оно развязывает язык, выбалтывая тайны, которые вы не собирались выдавать, тайны, которых вы знать не знали. Оно кричит, разглагольствует, шепчет. Оно говорит о великих вещах, о гениальных планах, трагических страстях и ужасных предательствах. Оно хохочет до упаду. Оно тихонько хихикает себе под нос. Оно рыдает при виде собственного отражения. Оно вытаскивает на свет летние дни, давно минувшие, и воспоминания, крепко забытые. От каждой бутыли веет иными временами, иными местами. Джо называл это будничным волшебством. Превращая низменные материи в грезы. Любительская алхимия.
Не знаю,
кто и что виной
(история эта -
длинна),
но фильмы
уже
догоняют вино
и даже
вреднее вина.
И скоро
будет всякого
от них
тошнить одинаково.
Спросил у чаши я, прильнув
устами к ней:
«Куда ведёт меня чреда ночей
и дней?»
Не отрывая уст, ответила мне
чаша:
«Ах, больше в этот мир
ты не вернёшься. Пей!»
Бутылка вина 1985 года выпуска раскрепостила Вику 1986 года выпуска.
Женщина напоминает вино, только в ней все сильнее и глубже – бывает, что и не разглядишь.
Вино требует времени и умения разговаривать. Поэтому американцы пьют виски.
1935-1936, путешествие по Соединенным Штатам.