Нет ничего чудовищнее того, что мы можем внушить себе сами.
Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины, ибо они жаждут власти над вами.
Если все время человеку говорить, что он «свинья», то он действительно в конце концов захрюкает.
О волшебнике и овцах
На поляне, среди огромного леса, жил-был волшебник, у которого было большое стадо овец. Каждый день он съедал одну овцу из стада. Овцы причиняли волшебнику много беспокойства — они разбегались по лесу, и ему приходилось тратить очень много времени на то, чтобы поймать одну овцу, а других снова собрать в стадо. Конечно же, овца, которую он собирался убить, чувствовала это и начинала отчаянно сопротивляться, и ее крики пугали других.
И тогда волшебник решил придумать такую хитрость – он поговорил с каждой овцой наедине, и каждой что-то внушил. Одной он сказал: «Ты не овца, ты такой же человек, как и я. Тебе нечего бояться, ведь я убиваю и съедаю только овец, но ты единственный человек в этом стаде и значит — мой лучший друг».
Второй он сказал: «Почему ты убегаешь от меня, как другие овцы. Ты же львица и тебе нечего бояться. Я убиваю только овец, а ты мой друг».
Третьей он внушил: «Послушай, ты не овца, ты волчица. Волчица, которую я уважаю. Я, как и раньше, буду продолжать убивать ежедневно одну овцу из стада, но волчице, лучшему другу волшебника, нечего бояться».
Таким образом, он поговорил с каждой из овец и каждой внушил, что она не овца, а совершенно другое животное, которое отличается от всех остальных овец в стаде. После этого разговора поведение овец полностью изменилось – они совершенно спокойно паслись и больше никогда не убегали в лес. И когда волшебник убивал очередную овцу, они думали: «Ну вот, убили еще одну овцу, а мне — льву, волку, человеку, лучшему другу волшебника, нечего бояться».
И даже овцы, которых он убивал, перестали сопротивляться. Он просто подходил к одной из них и говорил: «О, мой лучший друг, мы давно не общались. Пойдем ко мне на двор. Мне нужно с тобой посоветоваться по поводу стада овец». И овца с гордостью шла за волшебником на двор. И там он действительно спрашивал у своего лучшего друга, как идут дела в стаде. Жертва с радостью рассказывала ему обо всем, а потом волшебник убивал ее. Поскольку смерть наступала мгновенно, то овца ничего не успевала понять.
Волшебник был очень доволен — он высоко поднял самооценку каждой из овец, в итоге они перестали забивать себе голову мыслями о неизбежной смерти, стали менее невротичны, наслаждались жизнью и спокойно щипали траву, в результате чего их мясо стало значительно вкуснее. На протяжении многих лет волшебник легко управлялся с огромным стадом, и самое интересное, что остальные овцы стали ему помогать — если какая-нибудь слишком сообразительная овца начинала догадываться об истинном положении вещей, то остальные овцы... ну, то есть львы, люди, волки — лучшие друзья волшебника, сообщали ему о странном поведении этой овцы, и на следующий день волшебник с удовольствием ее съедал.
Убить человека – меньшая подлость, чем внушить ему мысль, будто самоубийство – величайший акт добродетели. Отвратительнее, чем швырнуть человека в печь для жертвоприношений, требовать, чтобы он прыгнул туда по собственной воле, да еще и сам построил эту печь.
Выбрав себе жертву, нужно было внушить избраннику, что он хочет именно тебя, и в то же время молчаливо дать ему понять, что это возможно.
Если я похож на любого другого, если у меня нет мыслей и чувств, которые отличали бы меня от других, если в привычках, в одежде, в мыслях я следую общепринятому образцу, — я в безопасности; я спасен от ужасающего переживания одиночества. Диктатура добивается этого подчинения угрозами и террором, демократия — внушением и пропагандой.
(Единение с группой является еще и ныне в современном западном обществе преобладающим способом преодоления отделенности. Это единство, в котором индивид в значительной степени утрачивает себя, цель его в том, чтобы слиться со стадом. Если я похож на кого-то еще, если я не имею отличающих меня чувств или мыслей, если я в привычках, одежде, идеях приспособлен к образцам группы, я спасен, спасен от ужасающего чувства одиночества.)
— Какой средний коэффициент интеллекта у этой группы?
— Настолько нос задрал, что Техас видишь? Что ты знаешь об этих людях?
— Просто наблюдение и дедукция. Вижу склонность к ожирению, бедность, любовь к сказкам. Поглощение страха и отвращение к себе через чужой авторитет. Его нарратив поглощает их страхи. Поэтому он эффективен ровно настолько, насколько уверенно может говорить.
Никогда не стоит недооценивать силу внушения. Если человек во что-то верит, даже на подсознательном уровне, его фантазии легко могут воплотиться в реальность.
Его взгляд, ясный, как у ребенка, напрашивался на ее сочувствие, и в нем уже шевелилась давно забытая потребность внушать собеседнице, что он — последний живой мужчина на свете, а она — последняя женщина.