— Равик, почему ночью всё становится красочнее? Всё кажется каким-то лёгким, доступным, а недоступное заменяешь мечтой. Почему?
Он улыбнулся:
— Только мечта помогает нам примириться с действительностью.
— Вы не похожи на человека, опьяняющего себя мечтой.
— Можно опьяняться и правдой. Это ещё опасней.
Любовь цепляется за любую соломинку, толкует в свою пользу даже то, что, казалось бы, против нее.
То, что в октябре кажется мартом, на самом деле январь.
Если уж заблуждаться, пусть это будет по велению сердца.
Я когда то думал, что спрятаться легко. Отойти от всего происходящего, скрестить руки на груди, поменять номер мобильного, заходить в Интернет невидимкой. Заблуждался.
Наверное, самое болезненное потрясение испытываешь, когда вдруг понимаешь, насколько был слеп.
Что же такое в конце концов человеческие истины? Это неопровержимые человеческие заблуждения.
Второе предубеждение, стоящее за установкой, что в любви нечему учиться, – это допущение, что проблема любви есть проблема объекта, а не проблема способности. Принято думать, что любить просто, а найти достойный объект для любви или для того, чтобы быть любимым, – вот это трудно.
(Вторая предпосылка отношения к любви как к чему-то, не требующему обучения, состоит в допущении, что проблема любви – это проблема объекта, а не проблема способности. Люди думают, что любить просто, а вот найти подлинный объект любви, – или оказаться любимым этим объектом, – трудно.)
Все не так легко, как кажется.
Ты дорого, мой друг, заплатишь за ошибку,
Оскал клыков у льва принявши за улыбку.