— О, я такой маленький!
— Да, но ты очень много значишь.
— Жилет прямо на продажу, — завистливо сказал Бендер, — он мне как раз подойдет. Продайте.
Ипполиту Матвеевичу неудобно было отказывать своему новому компаньону и непосредственному участнику концессии. Он, морщась, согласился продать жилет за свою цену — восемь рублей.
— Деньги — после реализации нашего клада, — заявил Бендер, принимая от Воробьянинова теплый еще жилет.
— Нет, я так не могу, — сказал Ипполит Матвеевич краснея. — Позвольте жилет обратно. Деликатная натура Остапа возмутилась.
— Но ведь это же лавочничество? — закричал он. — Начинать полуторастотысячное дело и ссориться из-за восьми рублей! Учитесь жить широко!
Я жива? Нет, я просто не смогла умереть. Канадэ... Ради чего она жила? Ради чего умерла? С тех пор, как я осталась одна, я работала ещё усерднее. Я смотрела в глаза смерти. Я уничтожила бесчисленное количество монстров. Но никогда не пыталась найти в этом смысл, полностью отдаваясь борьбе. И тогда я поняла, что моя жизнь не имеет ни значения, ни какой-либо ценности.
Порою знаки значимы больше, чем означаемы.
Значимость человека не определяется его статусом. Некоторые голоса звучат громче, но им может не хватать доводов, чтобы убедить их. Я считаю, что ценность слов определяется мудростью и моралью, а не титулами, которые носят говорящие.
Ты никому нахрен не сдался. Ты — просто циферка. Инструмент. Пешка в чужой игре. Тобой манипулируют. Следят. Используют. И когда ты перестанешь быть нужен, тебя бросят подыхать. И вот что я предлагаю: в одиночку ты можешь устроить битву, но все вместе мы можем начать войну.
— Продолжаешь ползать в тени, подобно насекомому?
— А, Крольчиха... В чём дело? Надоело наблюдать, сидя в партере?
— Некоторые события можно увидеть, только самому оказавшись на сцене.
— Благодарю, что в кой-то веке развлёк меня, Рагна.
— Чёртова крольчиха... Кто это вообще такая была [Ноэль]?
— Новое «Око Лазури». Триггер бедствий. И в отличие от твоей унылой подделки, она унаследует истинную Лазурь. Вихрь времени вновь течёт по прямой. И даже я теперь не могу предположить, куда занесёт ту каплю, которой мир позволил упасть. Но я хочу это увидеть.
— Может, объяснишь по-человечески?
В детстве всё кажется больше и значимее.
Иногда мужчины должны чувствовать свою значимость, а женщины должны мудро позволять им это.
Какую маленькую, ничтожную фигурку представлял он собой! Как он бессилен и жалок при всем своём «мировом значении»!
А ещё...
... в нашей работе не существует несуществующего.