Как наше дыханье, пропущенное сквозь длинный и тесный ход трубы, с большей силой вырывается с другого ее конца и производит отчетливый звук, так и наши чувства становятся отчетливее благодаря сжатой непреложности стихов.
Со стороны часовой башни донесся затихающий металлический звон. Думминг и Чудакулли подождали немного, но не услышали ничего, кроме обычного городского шума типа грохота рушащихся стен и далеких пронзительных воплей.
В природе буквально всё сущее неумолчно говорит. Крыланы, медоносные пчёлы, горные козлы, ужи… Одни верещат, другие пищат, а остальные каркают, стрекочут, квакают или чирикают. Галька скрипит, виноградные лозы шелестят. Солёные озёра рассказывают истории о военных действиях и возвращении на родину, поле подпевает в унисон, когда дует мельтеми; цитрусовые сады слагают оды во славу вечной юности.
Голоса отчизны непрестанно звучат в нашей душе. И куда бы мы ни отправились, они всегда с нами.
Мельтеми — сильные северные сухие ветры.
Природа никогда не молчит, рассказывая самые разные вещи, но возможности человеческого слуха слишком ограниченны, чтобы уловить её разговор.
Можно буквы записать, но их звуки живут лишь раз.
Бум, бум и бум сверху. Как бой барабана. От музыки сотрясается потолок. Ритм изменяется. Удары становятся чаще, как будто сходятся вместе, удары становятся реже, как будто расходятся в стороны, но они не прекращаются.
Внизу кто-то поет. То есть даже не поет, а выкрикивает слова песни. Все эти люди, которым необходимо, чтобы у них постоянно орал телевизор. Или радио, или проигрыватель. Все эти люди, которых пугает тишина. Это мои соседи. Звуко-голики. Тишина-фобы.
Грустные звуки ночные
Скупо падают в тишине.
Я одиноко брожу,
Словно их подбираю
Один за другим с земли.
U, cycles, vibrements divins des mers virides,
Paix des pâtis semés d’animaux, paix des rides
Que l’alchimie imprime aux grands fronts studieux;
O, suprême Clairon plein des strideurs étranges,
Silences traversés des Mondes et des Anges:—
O l’Oméga, rayon violet de Ses Yeux!
У — дивные круги морей зеленоватых,
Луг, пестрый от зверья, покой морщин, измятых
Алхимией на лбах задумчивых людей.
О — звона медного глухое окончанье,
Кометой, ангелом пронзенное молчанье,
Омега, луч Ее сиреневых очей.
A noir, E blanc, I rouge, U vert, O bleu, voyelles,
Je dirai quelque jour vos naissances latentes.
A, noir corset velu des mouches éclatantes
Qui bombillent autour des puanteurs cruelles,
Golfe d’ombre; E, candeur des vapeurs et des tentes,
Lance des glaciers fiers, rois blancs, frissons d’ombelles
I, pourpres, sang craché, rire des lèvres belles
Dans la colère ou les ivresses pénitentes;
А — черно, бело — Е, У — зелено, О — сине,
И — красно… Я хочу открыть рождение гласных.
А — траурный корсет под стаей мух ужасных,
Роящихся вокруг как в падали иль в тине,
Мир мрака; Е — покой тумана над пустыней,
Дрожание цветов, взлет ледников опасных.
И — пурпур, сгустком кровь, улыбка губ прекрасных
В их ярости иль в их безумье пред святыней.