— Я теперь и свататься не смею.
— А я только теперь могу ответить вам согласием.
— Позвольте сперва спросить, у вас нет родственников гусаров?
— Нет.
— Вы не поете итальянских арий?
— У меня нет голоса.
— Какая вы бесценная девушка!
Все хотят моих денег, а меня-то, меня-то самого никто не хочет.
Эге-ге-ге, как переменилась! Талия-то была в рюмочку, а теперь, слава тебе Господи.
— Залоги все пропали — ведь на два миллиона было! все мое состояние! Вот письмо получил. Деревенька одна осталась, и ту с молотка, Саша! У нас ничего нет больше.
— Ну, слава Богу! А я так перепугался: думал, что с тобой холера сделалась! Ну и к чему так кричать? Денег у тебя не будет, а я-то на что, я-то на что?
Пойдем отсюда, пора за ум взяться, от денег-то у меня и голова кругом пошла, такая забилась дурь в голову. Теперь надо самому быть человеком. Что ж ты думаешь, чурбан я, стул, скотина какая-нибудь, не чувствую, чем я тебе обязан? Ты поработал на своем веку для меня, слава Богу, теперь моя очередь. Обеспечу тебя, прокормлю тебя, пойду во что угодно, в магазин, в поденщики, в сапожники, в мастеровые, в батраки, в журналисты, в литераторы!
Если всякого толка бояться, так и жить нельзя будет.
Я влюблен по твоему приказанию!