Но моя первая реакция после работы над бомбой была своеобразной – бессмысленно создавать что бы то ни было.
В эйфории были все, кроме одного человека, Боба Уилсона, который и втянул меня в эту историю с бомбой. Он сидел как в воду опущенный. Я спросил: «Почему ты хандришь? Ты начал все это и втянул нас». Что касается меня и всех нас, мы начали работу из благих побуждений, очень напряженно работали и сделали кое-что; завершение такой работы – это действует возбуждающе. Мы перестали задумываться, после начального этапа мы перестали думать о последствиях. Он был единственным человеком, думающим о будущем, даже в этот особенный момент.
Фейнман рассказывает о событиях, происходивших непосредственно после первого удачного испытания атомной бомбы.
Роберт Уилсон (4 марта 1914 – 16 января 2000) — американский физик, известный своей работой над Манхэттенским проектом во время Второй мировой войны, скульптор и архитектор Национальной ускорительной лаборатории Ферми (Fermilab), где он был первым директором с 1967 по 1978 год.
Но я помню, что сидел с матерью в ресторане в Нью-Йорке непосредственно после (Хиросимы), вглядывался в город и, зная, насколько большой была бомба в Хиросиме и какую огромную территорию она разрушила, собственно, зная о ней все, я вдруг подумал: «А что, если сбросить ее в районе 34-й улицы?» Она накроет и территорию, где мы сидим – кажется, это была 59-я улица, – и все люди будут убиты, все здания уничтожены, а ведь существует не одна такая бомба. Легко продолжить их производство – и все живое на земле будет обречено. Эта мысль зародилась у меня очень рано, раньше, чем у других, более оптимистично настроенных людей.
Фейнман в 1943-1945 годах входил в число разработчиков атомной бомбы в Лос-Аламосе
— Доктор Миранда предлагала вам кесарево сечение?
— Зачем? У меня широкий таз. В этом нет необходимости. Я жду здесь, как все остальные. Вопрос — чего ради?
— Может из-за этого вы и перехаживаете уже две недели?
— Если бы вы были в животе и у вас был бы выбор, хотелось бы вам появиться на такой свет?
— Вы считаете, что ребёнок раздумывает, стоит ли ему рождаться?
— А вы считаете, что я сдерживаюсь усилием воли, нарушая естественный процесс?
— Нет, но мне кажется, что вы должны пожелать, чтобы ребёнок появился на свет. Вселить в него надежду.
— Надежду на что? Вы думаете, что мы уберём трупы, залатаем все дыры, восстановим супермаркеты... Думаете, что все, кто остался жив, скажут: «Простите, в этом не было нашей вины!» Что мы поцелуемся и помиримся? Мы все знали, чем это грозит. Знали о бомбах и о радиации. Сорок лет мы знали, что это возможно. И всем нам было наплевать.
— Что я могу вам возразить?
— Возразите мне, пожалуйста! Дайте мне повод жить! Вселите в меня надежду!
В результате ядерного удара центральная часть США представляет собой почерневшую пустыню из сожжённых городов, население которых пострадало от ожогов, радиации и взрывной волны.
Добрый вечер. С вами Сфинкс номер 1. Из-за вашего вмешательства пресс-конференция отменяется. Видео автоматически воспроизводится в случае отмены конференции. Это последнее послание. А последней бомбой станет... ядерная. Она автоматически взорвется в десять вечера. Взрыв уже не предотвратить. Так что, жители Японии... прощайте.
автор описывает последствия войны с применением атомных бомб.
Действие атомных бомб оставалось загадкой даже для тех, кто ими воспользовался.
Уэллс предсказал атомную бомбу в 1913 году
Даже если одна страна будет постоянно вооружаться, наращивать вооружение, а другая ничего не будет делать, то та страна, которая вооружается, все равно от этого не выиграет. Слабая сторона может просто взорвать все свои ядерные заряды на своей территории, и это будет означать самоубийство для нее и медленное убийство для противника. Миросима — вот что это будет.
В давние времена мужчины с оружием в руках переживали аморальный акт убийства себе подобных, убедив себя, что воюют за своих детей. Сегодня мужчины выставляют своих детей умирать за себя.
В ядерной войне солдаты окажутся максимально защищенными
Было ли еще в истории столетие, знающее настолько ясно, что оно способно сделать доброго, но с таким упрямым постоянством творившее зло? Сомневаюсь. И это мое сомнение заставляет меня ощущать особую ответственность человечества, не имевшую прецедента ни в одном из прошлых столетий.
Ядерная война принесет человечеству варварство и возврат к дикости.
Как ни «улучшай» бомбу, как ее ни рационализируй, она не перестанет быть бомбой — то есть устройством для умерщвления огромного количества людей. Иногда мне кажется, я не мог бы протестовать, если бы человечество вывело всех ученых к одной стенке и расстреляло...
Наука может объяснить, как построить ядерный реактор, но не подскажет, что строить его не следует.