— Я мечтаю побывать в Азии...
— Классная страна, я там был!
— Это континент!
— Да?!
— Господа! Мы первыми покорили эти великие земли! <...> Почему бы не пойти дальше?
— О чем ты говоришь?
— О дальнейших исследованиях. Послушайте, мы завоевали этот континент. Может, завоюем другой? Пойдем на север к Берингову проливу и переберемся по суше и льдам в Азию! И все пешком!
— Пешком до Азии!? А это идея!
— И пойдем дальше – отправимся в Европу!
— Верно! Эдвардс и Хант – первые американцы, пешком пришедшие в Европу!
— На Рождество мы будем распивать шампанское в Париже!
Евро-азиатский антагонизм, о котором ваши ученые исписывают томы, доискиваясь его первоисточников в недрах исторических и религиозных наслоений, разрешается без остатка на поверхности обыденной экономики и классовой борьбы.
Его красноречие хотя и страдало некоторым преувеличением и азиатской гиперболичностью, однако было вполне искренним.
Судейская система У По Кина была проста. Ни за какие дары он не стал бы выносить беззаконный приговор, ибо знал – рано или поздно продажный судья попадется. Его мудрый, надежный метод состоял в том, чтобы, приняв взятки обеих спорящих сторон, решать дело строжайше по закону. Это, кстати, весьма укрепляло служебную репутацию. А в части доходов, помимо взяток от клиентов, он учредил некую твердую личную дань с подведомственных деревень; неплательщики карались нашествием бандитских шаек, либо арестами старейшин по сфабрикованным обвинениям, либо иными бедами, которые кончались лишь при полном расчете. Судье также выплачивалась доля от грабежей в его районе.
Из автобиографического произведения «Дни в Бирме»