Я очень крепко связан с моим городом, потому что я – его продолжение.
Если ты Баку не видел...
Мне сказал один приятель:
«Ты, старик, наверно, спятил!
Я понять твоих симпатий, -
извиняюсь — не могу.
Ты же сожаленья стоишь, -
Что ты бредишь? Что ты стонешь?
Что, как проклятый долдонишь
про Баку,
Баку,
Баку?»
Он сказал мне:
«Я зимою искупался в Красном море,
ел в Японии лимоны,
жил на рейнском берегу.
Был на юге, на востоке, -
то немного, то подолгу,
так что мне смешны восторги
про Баку,
Баку,
Баку...»
Я приятелю ответил:
«Что, поездив по планете,
Ты узнал дородный ветер,
видел это, видел то...
Но зачем себя обидел?
Ты ж еще Баку
не видел!
Если ты Баку не видел, -
Что тогда ты видел?
Что?
— В Баку открыто самое большое в мире малое предприятие под названием «Тофик, Рафик и на фиг»!
Это город-труженик, живущий в особом ритме тысяч нефтяных вышек, пронзивших своей индустриальной графичностью бездонную синеву южного неба и создавших новую эстетику красоты.
Резервуар грязи,
но к тебе
я тянусь
любовью
более —
чем притягивает дервиша Тибет,
Мекка — правоверного,
Иерусалим —
христиан
на богомолье.
Баку – это великий, просмоленный суровыми ветрами работяга, оттирающий соленый пот своими крепкими загорелыми руками.
Прощай, Баку! Тебя я не увижу.
Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг.
И сердце под рукой теперь больней и ближе,
И чувствую сильней простое слово: друг.
Прощай, Баку! Скинь тюркская, прощай!
Хладеет кровь, ослабевают силы.
Но донесу, как счастье, до могилы
И волны Каспия, и балаханский май.
Прощай, Баку! Прощай, как песнь простая!
В последний раз я друга обниму...
Чтоб голова его, как роща золотая,
Кивала нежно мне в сиреневом дыму.
Пояснение к цитате:
Май 1925
Баку.
Жирное пятно в пиджаке мира.
Пояснение к цитате:
Написано в связи с трехлетием работы советских нефтяных промыслов. 1923 г.
По тебе
машинами вздыхают
миллиарды
поршней и колес.
Поцелуют
и опять
целуют, не стихая,
маслом,
нефтью,
тихо
и взасос.
Пояснение к цитате:
1923 г.
- 1
- 2