В буддизме помимо горячих адов существуют ещё и холодные. В таких можно замерзнуть и при жизни. Я написал композицию про каждый свой ад. Подумал: пусть мой альбом Melting будет путешествием сквозь всю зиму, через ледяной эреб и геенну снежную.
Йог столько извлекает из куска хлеба, сколько англичанин из бифштекса.
Внежизненное и вненачальное — природа вещей. Имеющее превращение и жизнь — облик человека. Хотя этот облик — одно целое, тело и дух различны. Хотя тело рассеивается, сознание не погибает. Поэтому учение, заботящееся о теле, зовется внешним, а наставление, обращенное к духу, зовется внутренним.
Пусть то, что кажется личностью, есть лишь иллюзорный, непостоянный конгломерат, утверждает буддизм, но сострадание необходимо, ибо мы все равно страдаем от бремени бытия, мы все в этом смысле саматха — то же самое. Он требовал самоотверженного усилия веры, решимости вверить себя неведомому — способности, говоря словами китайского поклонника буддизма V в. Цзун Бина «увидеть выгоду там, где нет выгоды»
Судьба буддизма не похожа на судьбы двух других великих мировых религий. Буддизм не вытеснял традиционных культур стран, где он распространялся, и не создал культурно-исторической общности, подобной миру ислама или христианскому миру. По существу, буддизм в масштабах Азиатского континента развивался в форме локальных культур, а внутри отдельных цивилизаций выступал скорее как фактор культурного плюрализма.
в этом замечательном учении [тибетском буддизме] жизнь и смерть в целом представлены как ряд постоянно меняющихся преходящих реальностей, называемых бардо. Слово «бардо» обычно используется для обозначения промежуточного состояния между смертью и повторным рождением, однако в действительности бардо постоянно происходят в течение как жизни, так и смерти, и являются моментами, когда возможность освобождения или просветления повышается.
Однажды вы поймёте, и не только умом, что нет таких вещей, как «большое» и «малое», «приобретение» и «потеря», что всё это — относительно.
Глупого человека, который знает, что он глуп, можно по этой причине считать мудрым. Но того глупца, который думает, что он мудр, действительно можно назвать не иначе как глупцом.
Нельзя легкомысленно относиться к добру, думая: «Совсем немного никак на меня не повлияет»;
Как дождь заполняет водой кувшин, капля за каплей,
Так и мудрец наполняется добродетелью, накапливая её понемногу.
Нельзя легкомысленно относиться к злодеяниям, думая: «Совсем немного никак на меня не повлияет»;
Как дождь заполняет водой кувшин, капля за каплей,
Так и глупец наполняется злом, накапливая его понемногу.