Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
Хорошая вещь не ценится, пока не потеряется и ее не найдет кто-то другой.
Хорошие вещи не ценятся, пока они не уйдут и их не найдёт кто-то другой.
Люди ценят тех, кто возрождаются из пепла, помни это!
— Ну почему, если что-то теряешь, то обязательно важное? Например, новый зонтик. Никогда ведь не потеряешь старый и поломанный.
— Ладно, ещё зонтик, но выигрышный лотерейный билет... Ты кладёшь что-нибудь куда-нибудь, а потом забываешь. А когда ищешь, то находишь много всего другого.
— Может быть, потерянные вещи кажутся нам более ценными, чем обычно.
Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.
Порой во что-то нужно всмотреться, чтобы понять ценность.
В женщине я ценю преданность, а в мужчине — способность оценить ее.
Самое дорогое не всегда самое лучшее.
Нет ничего более ценного, чем данное обещание, и нет ничего более постыдного, чем его нарушить.
А ещё...
Хотя ценность как некое содержание сознания не обладает изначально энергией, по мере внутреннего развития личности она может заимствовать ее у реально действующих мотивов, так что в конце концов она из содержания сознания становится содержанием жизни и сама получает силу реального мотива. Ценность — это не любое знаемое содержание, способное стать мотивом, а только такое, которое, став реальным мотивом, ведет к росту и совершенствованию личности.
При этом превращении ценности из мотива-заданности в реальную, наличную мотивационную силу происходит трудно объяснимая энергетическая метаморфоза.
Став реальным мотивом, ценность вдруг оказывается обладателем такого мощного энергетического потенциала, который нельзя отнести за счет всех тех заимствований, которые могли иметь место в ходе ее эволюции. Одно из предположительных объяснений этого факта состоит в том, что при подлинном жизненном обретении ценности происходит подключение к энергиям той надындивидуальной сущности, с которой эта ценность связывает индивида.