А уж если врать, так врать забавно.
— Мсье, откуда вы, простите?
— С самолета.
— Похоже, вы француз, у вас слишком тонкое чувство юмора.
— Ай-яй-яй, ребята, совести у вас нет!... А чувство юмора есть.
— Короче... «У вас разные яйца», — говорит ему доктор. — «Яйца! Деревянное и железное».
— Угу.
— Мужик непонимающе смотрит на доктора, а тот замялся и не знает, что сказать. Потом говорит мужику: «Дети есть?» Тот ему: «Да, двое. Пиноккио — три года, а Терминатору — семь».
— Это что, всё?
— Да, чёрт возьми!
— А кто Пунокио?
— Пиноккио! Это марионетка, из деревяшки, а Терминатор — железный!
— Соль не понял...
— Слушать надо лучше!
— Нормально я слушал!
— Нет, не нормально! Тебе каждый анекдот по три раза гоню, а ты не въезжаешь!
— Да чего въезжать в эту лажу? Терминатор! Терминатор — машина, он из металла. Так... Но почему ребёнок — марионетка?
— Хотел бы повидать Стамбул, Порт-Саид, Найроби, Будапешт. Написать книгу. Очень много курить. Упасть со скалы, но на полдороге зацепиться за дерево. Хочу, чтобы где-нибудь в Марокко в меня раза три выстрелили в полночь в тёмном переулке. Хочу любить прекрасную женщину.
— Ну, я не во всём смогу вам помочь, — сказала мисс Лумис. — Но я много путешествовала и могу вам порассказать о разных местах. И если угодно, пробегите сегодня вечером, часов в одинадцать, по лужайке перед моим домом, и я, так и быть, выпалю в вас из мушкета времён Гражданской войны, конечно, если ещё не лягу спать.
— Да ведь это налим!
— Нет, не налим.
Мы про налима не так говорим.
Налим, Никодим,
Гордится собою.
Налим, Никодим,
Носит шапку соболью,
Ни перед кем её не ломает
И шуток тоже не понимает!
Пояснение к цитате:
Стихотворение Генриха Сапгира «Небылица в лицах».
Христос был совершенным человеком, но у Конфуция было сильнее развито чувство юмора!
Я — тихий омут, из которого чертей никогда не выловить.
Вперед, Танцор!
Вперед, Скакун!
Вперед, Рудольф!
Вперед, Комета!
Вперед, спасите, меня атаковала блевота!
— Хочешь потерять свое имя?
— Нет, — испугалась Алиса. — Конечно, не хочу!
— И зря, — сказал Комар небрежно. — Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» — и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь — ведь неизвестно, кого она звала!
— Это мне не поможет, — возразила Алиса. — Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».
— Но ведь ты не Милочка, — перебил ее Комар. — Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!
— Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? — спросила Алиса. — Эта, например, вам совсем не удалась! Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
— Не нужно шутить, — сказала Алиса, — если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было — должно быть, его унесло собственным вздохом.
— Ну и как вам там?
— Да нормально, холодно только.
— И курить хочется.
— Еще эту дуру заколебался таскать. Надо было СВД-шку брать.
— Да, но ты всё равно стрелять не умеешь.
— А почему с оружием-то?
— Оно же в военниках записано, Кир, ты чё?
Пояснение к цитате:
Никичу и после смерти приходится везде таскать с собой ПКМ.