— Напрасно я ее слушал, — доверчиво сказал он мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх... Они должны бы меня растрогать, а я разозлился...
И еще он признался:
— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.
Тюльпаны и нарциссы — оранжево-золотистая буря весны.
Я очень люблю снег, — он напоминает мне цветение миндаля весной.
Читая добрые книги, мы поливаем цветы, которые растут в нас.
Полевые цветы каждой осенью увядают, чтобы весной распуститься вновь. Ракитник в июне каждого года становится таким же золотистым, каким вы его видите в эту минуту. Через месяц пурпурными звёздами расцветёт ломонос, и каждый год в темно-зелёной ночи его листьев всё также будут загораться пурпурные звёзды. Но к нам, людям, молодость не возвращается никогда.
Мелкие цветочки росли повсюду среди камней, никто их об этом не просил, так же как и меня.
Цветок... И еще цветок...
Так распускается слива.
Так прибывает тепло.
Прошлое — то, что порой выпадает из старой книги засушенным цветком.
На зелёных коврах хорасанских полей
Вырастают тюльпаны из крови царей,
Вырастают фиалки из праха красавиц,
Из пленительных родинок между бровей.
Пояснение к цитате:
Эпизод «Рой, поглощающий росу» / «The Dew Consuming Swarm».