Сейчас мы находимся в плену — худшем, чем татарское иго. Видимые власти — только исполнители, а над ними градусы и степени. Повсюду царит язычество — гораздо худшее, чем в древние времена. Ибо старое язычество было полно веры — только в ложных богов. Новое язычество — циничное неверие, нигилизм, идолопоклонство самим себе.
Все люди эгоистичны и самодовольны. Люди всегда были эгоистичными и ненасытными, история должна быть изменена. Сила Илиастер содержится именно в этом, если люди выбирают бессмысленный путь, то мы их перенаправляем на путь верный. Но мы поняли, как мы бы не старались изменить будущее, все равно этот мир ждет неизменное будущее.
Одно из самых ужасных свойств горя — в том, что если ты не горюешь, то чувствуешь себя эгоистом.
– Так ты, значит, всё это время заботился о себе! – Избрана уколола его гневным взглядом.
– А не заботится о себе только дурак! – Хедин ничуть не смутился. – Будь я дураком, я бы не дожил до таких лет. У твоего брата нам нечего ждать хорошего. Он ведь не забыл, как его тогда вечером встретили возле курганов.
– Так ты сам сбежал из Смоленска! А я думала, что ты предан мне! Ведь я спасла тебя от виселицы, ты не забыл?
– Не забыл. Я никогда ничего не забываю, ни хорошего, ни плохого. Чем ты недовольна? Что ещё я и ребята должны были для тебя сделать? Мы увезли тебя от твоих врагов, прячем тебя и везём туда, где ты устроишься получше. Ты приедешь не одна, как нищенка, а со своей дружиной. И если нас плохо встретят, мы силой заставим уважать и нас, и тебя! А клясться, что мы готовы на смерть ради твоих прекрасных глаз, – кому это надо? Мы верим в тебя, а это уже немало. Мы верим, что в конце концов ты обеспечишь нам и кров, и еду, и уважение. Мы продолжаем считать тебя своим вождём, хотя ты женщина и проиграла войну! Мы преданы тебе гораздо больше, чем твои смоленские бояре! И если тебе этого мало, то ты не так умна, как я о тебе думал.
– Этого хватит, – обронила Избрана.
Он опять был прав. Варяги остались с ней, когда свои её предали. И глупо обвинять их в том, что они заботятся и о себе тоже.
У человека нет прочных моральных устоев, его поведение подчинено эгоистическим интересам, страстным желаниям и сиюминутному иллюзорному благу. В поисках счастья и добра он принимает кажущееся за реальность и слишком часто сбивается с пути, впадая в грех и разложение. Ни религиозные, ни моральные порицания не способны его удержать. Так происходит потому, что никто толком не понимает, что хорошо, а что плохо, что справедливо, а что – нет.
Признак завистливых, эгоистических людей в том, что они никогда не принимают обвинений в свой адрес, не признают своих ошибок, считают себя всегда правыми.
Я считаю, что неотъемлемый признак здорового ума – жизнь без амбиций. Амбициозность, честолюбие – болезнь, она разрушает, а болезни – обычные спутники смерти. Честолюбие – это разрушение, ожесточение, ненависть, проистекающие из больного сознания; это ревность, это постоянная борьба человека с человеком, это война.
Честолюбие и чувство неполноценности
Скрывать не приходится — он несколько скудоумен и в связи с этим слишком высокого мнения о себе.
Человек, добрый умом, укрепляет и утешает прежде всего самого себя. И это совсем не эгоизм, как некоторые несправедливо утверждают, нет, это истинное выражение бескорыстного добра, когда оно несет высшую духовную радость тому, кто его делает. Добро истинное всегда глубоко и чисто утешает того, кто соединяет с ним свою душу. Нельзя не радоваться, выйдя из мрачного подземелья на солнце, к чистой зелени и благоуханию цветов. Нельзя кричать такому человеку: «Ты эгоист, ты наслаждаешься своим добром!» Это единственная неэгоистическая радость — радость добра, радость Царствия Божия».
Звериный эгоизм – вот существо завистника.
В институте же регресс скрыть было невозможно. <…> Стоило сотруднику предаться хотя бы на час эгоистичным и инстинктивным действиям (а иногда даже просто мыслям), как он со страхом замечал, что пушок на его ушах становится гуще.
Эгоисты — единственные наши друзья, с которыми мы дружим бескорыстно.