Любой труд должен быть оплачен. В противном случае это называется эксплуатацией.
Фабриканты и мастера говорят, что наши рабочие невежественны и грубы — потому с ними и приходится обращаться грубо. В рабочем классе у нас действительно мало образования и много грубости, — этого нельзя отрицать. Только кто виноват в этом больше всех? Виноваты именно фабриканты, мастера, чиновники, которые держат себя с рабочими, как бары с крепостными, не хотят признать в рабочем равного себе человека. Рабочие обращаются с вежливой просьбой или вопросом — и встречают всюду ругань, грубость, угрозы.
Почему для поддержания экономики в США и Европе выделили такие большие деньги? Дело в том, что для финансовой элиты человек труда — это дойная корова, с которой надо постоянно увеличивать надои. Но сейчас «большие дяди» поняли, если корову не кормить, то она просто сдохнет, и в следующем году доить будет некого. Простой, циничный расчёт и никакого человеколюбия! Это капитализм, система, в которой правят олигархи, система, в которой кто не работает, тот ест.
Обычные работяги — это просто скот, просто рабы для властьимущих — что у нас, что зарубежом. И тут, и там им достаются крохи с барского стола. Разница только в том, что такие страны, как США, Германия, Британия — это страны «первого мира», которые пьют кровь из «третьего мира»; поэтому денег там водится побольше, поэтому социальные пособия там больше.
В результате мгновенного падения реальных доходов населения на треть предприятия получили приток свободных средств, которые им не могли предоставить ни банки, ни государство. Таким образом, выход из кризиса 98-ого года был осуществлён за счёт простых работяг. И с тех пор в нашей стране была окончательно утверждена экономика дешёвого труда.
Вне зависимости от географии за фиговым листом «исторического примирения» скрывается простая задача — опираясь на досоветское прошлое, сохранить постсоветский либеральный экономический уклад, результаты проведённой на «костях» СССР приватизации. Если для этого нужен Бандера — сгодится Бандера, а если Власов — сгодится и Власов. Да хоть Малюта Скуратов. Какая разница?! Национализм — это защитная реакция элиты на порождаемую ею же самою несправедливость. «Мы с тобою — одной крови. Терпи!» — словно говорит плебею патриций.
Почему одни богатые, а другие бедные? Потому что одни обокрали других. Они богатые, потому что они украли. Они — умные, талантливые, трудолюбивые... воры. Это уже не идеализм. Это материалистический ответ. Потому что всегда можно вычислить: сколько, кем, когда и у кого украдено. Объектом воровства, а следовательно, и источником богатства, является неоплаченный труд и обманутые потребители. Хотите разбогатеть — придумайте за чей счёт.
Конкуренция заставляет внедрять более совершенное оборудование и сокращать издержки. Но проблема в том, что человек, его заработная плата, его безопасность на рабочем месте — это тоже издержки. Экономия на заработной плате снижает платёжеспособный спрос населения. Увеличение рабочего дня или интенсивности труда — это хорошо только для конкурентной борьбы, но плохо для работника; это отнимает его здоровье. В погоне за прибылью и сокращением издержек капиталисты пренебрегают безопасностью не только своих работников, но и своих клиентов и потребителей.
— Что тебя оскорбляет, Росс? Что мы, Уорлегганы, осмелились выбраться из нищеты и претендовать на аристократизм?
— Бедность меня не оскорбляет, ровно как и стремление к большему. Но ты ошибаешься, если считаешь, будто жадность и эксплуатация — это признаки джентльмена.
Заработная плата такова, какова стоимость рабочей силы в стране. А стоимость рабочей силы такова, какова степень эксплуатации труда и развитости самого́ капитала. Так вот, диагноз российской экономике трагичен: высокая эксплуатация при стагнирующем производстве. То есть, лошадь хлещут изо всех сил, а телега не едет.
— Но это эксплуатация! Трест големов этого не потерпит!
— Вы не понимаете, мы работаем добровольно.
— Добровольно!? Это худшая форма эксплуатации!