Всадник без головы – единственный, кто доволен своей фотографией в паспорте.
— Ты что, знаком с президентом?
— ... Если не веришь, тут я и Айк, как я его называл. [Достает и показывает Луи фотографию]
— А ты где, пап?
— Да ты что, совсем ослеп? Видишь вон ту руку, за спиной третьего слева, от того парня, который справа за его кейсом.
— Уф!... Ну что-за дичь пошла бестолковая! Я полдня за ней бегал, чтобы сфотографировать!
— Это ещё что! Ты за ним ещё пол дня бегать будешь!
— Это ещё зачем?
— А чтоб фотографию отдать!
— А можно я одну фотографию себе оставлю?
— Да, но зачем?
— Ну... это я при всех сказать не могу.
— Так, ответь: ты носишь в бумажнике фото бывшего?
— Учитывая количество моих браков, мне пришлось бы таскать с собой целый чемодан.
Тогда еду ели, а не фотографировали. А «лайки» — это были просто собаки.
— Я моргнула.
— Повезло. Я ослеп.
— Хочу достать фотоаппарат.
Моя рука сжимала лямку сумки для фотоаппарата.
— Зачем?
— Потому что ты очень фотогеничный.
Дэкс в окружении поникших растений, солнце приглушенно светит в запотевшие окна за его спиной.
Парень выгнул бровь.
— Я серьезно.
— Не уверен, что мне это польстило, видел, как несколько недель назад ты фотографировала паука.
Мы спорили о том, кто первый состарится. Решили сделать фото на склоне лет.
— Теперь ты... За какую команду болеешь?
— Я?
— Да!
— За киевское «Динамо».
— Значит, улыбаешься так, как будто выиграла твоя любимая команда.
При организации фотосессии.
У меня когда бабушке было шестьдесят лет, она сделала себе полностью памятник прям с фотографией. Но прикол в том, что сейчас ей восемьдесят, всё хорошо, но она уже ходила перефоткаться три раза. И мне нравится, что она даже в этом остаётся тёлочкой. Мне кажется, каждый раз она подходит к фотографу и такая: «Сфоткай меня так, чтобы не поняли, кого потеряли!»
Ты красивая женщина! А если тебе не нравятся твои фотки, всегда можно всё изменить — сделай стрижку, обнови гардероб, купи новые очки, получше, или вообще их выбрось, тогда на фотках ничего и не увидишь.
— Ладно, не вопрос, пролистаю свои фотки.
— Все пять миллионов?