Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.
— Мерлин, где ты был?! Я звал тебя!
— Собирал провизию. 25 штук соленой трески, 15 вяленых каплунов и один копченый кабан.
— Зачем все это?
— Мы готовимся к осаде.
— Но не к банкету же!
— А Вы знаете, какой Вы, когда голодный?
— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!
«Кажется, наступил психологический момент для ужина»,— подумал Остап.
К черту манеры, я жрать хочу!
— Как я могу веселиться, когда кто-то родной и близкий сейчас страдает!
— О ком ты говоришь?
— О своем животе! Я с утра ничего не ел.
— Как твоё самочувствие, Денни?
— Я не очень хорошо выспался сегодня ночью, Алан. Меня мучили кошмары... Мне приснилось, что я съел двухкилограммовую зефирину...
— Двухкилограммовую зефирину?
— Да! А когда я проснулся — моя подушка исчезла!
— Вы знаете, шёл к вам, нёс целый пакет разных сладостей: конфеты, печенья, торты, вафли... Но на входе на меня напали и всё отобрали.
— Хто ж це на вас напав?
— Голод.
— Ведь уже скоро семь.
— У тебя постоянно скоро семь.
— Ну да, я голоден.
— Есть че поесть?
— Нет.
— Я же умру здесь!
— Гробика тоже нет.
– Точно талант. Такую еду можно есть только под страхом голодной смерти. Голодание становится естественным выбором, продиктованным желанием выжить.
— Зря я по-моему худеть начал.
— А в чем проблема?
— Когда худеешь, всё время хочется есть и ешь всё под ряд, от этого поправляешься. Я худею всего неделю, а поправился уже на шесть килограмм. Я так до двухсот похудею.
В богатый дом не пустят, в бедном не накормят.
- 1
- 2