99% безопасности в горах — привычка брать мозги с собой и регулярно ими пользоваться.
В горах с гостей не берут плату. У нас закон: помоги, но не бери денег. Вместо денег бери обещание помочь кому-то другому. Помоги тому, кто попросит — и мы будем в расчёте.
Горы для меня все – я провел среди них лучшие дни своей жизни… Пусть даже я не смогу делать эффектных, громких восхождений, но я хочу наслаждаться горами, хотя бы на самых обычных маршрутах.
Одного рода туристов не существовало никогда. <...> 90% приезжавших в то время на турбазу — это были бессеребренники, безумно влюбленные в горы. Это были люди, которые не интересовались ничем, кроме той деятельности, ради которой они приехали. Это: зимой — лыжи, летом — походы, и они не особенно интересовались, какие номера, бытовые условия и т. п. Они не были столь претенциозны, как большинство приезжающей нынешней публики, воспитанные в санаториях, пансионатах, домах отдыха и т. д. Это не туристы, это публика отдыхающая. А то была туристская публика. Им было все равно, какое снаряжение, какие условия жизни, лишь бы были горы, крыша над головой и какое-то питание.
Из интервью в Москве, 10 мая 1998 г.
... мысли текли своим чередом, а я, тяжело дыша, прислушивался к ним.
За зелёными горами, в мире, который от нас скрывали, оказалось так интересно…
Ад... Почему его представляют темным, бурлящим, клокочущим? Я его видел. Он идеально белый, идеально тихий, идеально застывший. <...> Ад — это гнетущая однородность. Он манит своей идеальностью и незаметно, но быстро выматывает, доводит до обморочной усталости неподвижностью, беззвучием, одноцветностью — не на чем задержать глаза, не к чему прислушаться, нечего ощутить, кроме равномерно жгущего солнца. Когда нет ничего, кроме идеальной, растянутой на весь мир белизны, тишины, стылости... Чтобы испытать адовы муки, надо пробыть здесь не более часа...
В наших краях люди поклоняются Богу гостеприимства. Мы верим: кто даёт не отмеряя, тому дадут не отмеряя.
Чтобы ступить на вершину горы — необходимо на неё взобраться.
Высоты дают нам лишь то, что мы сами в них вкладываем.
Взгляд бежит вниз по долине и упирается в горы. Эта земля старая, вся в морщинах. Под сочной весенней травой лежат тонны костей. Рядом с костями гниют мечи, кривые сабли и шлемы. Империи менялись на эмираты, ханства переходили в губернии, каждое десятилетие поднимались новые флаги. Только простые люди как прежде состригают здесь шерсть с овечек, ходят по тонким тропинкам в церковь, закапывают в землю кувшины с вином и брагой. Реки здесь текут, как текли раньше. Зимой у гор — широких шатров — появляются белые шапки. Женщины этих мест тысячи лет сушат волосы под утренним солнцем. Потому мой фен, обмотанный проводом, лежит в рюкзаке, под кроватью.
- 1
- 2