Трагедия гуманизма как идеи заключается в том, что на практике из-за абстрактных целей, которые гуманизм выражает, он не может мотивировать людей следовать его идеалам. Гуманизм всегда проигрывает в борьбе против фанатичных злых сил и идей, которые основаны на ненависти и разрушении, потому что эти идеи более материальны, и, следовательно, такая идеология более привлекательна для темных необразованных масс.
— Тогда что, по-твоему, гуманизм?
— Прежде всего — доброта во взаимоотношениях.
— А если человек не желает быть добрым, то его надо уничтожить? — ехидно поинтересовался Учитель.
— Нет, — возмутился Илар. — Но держаться от него лучше подальше.
— Это если есть такая возможность. А если нет? Что тогда? Ведь он — отрицательный пример для множества других. Все-таки уничтожить?
— Нет, — повторил Командор.
— А чем занимались вы? Не припомнишь, часом?
— Уничтожали... Но ведь мы чистили только самую гнусь, убивающую, пытающую и так далее. Неужели таких не нужно останавливать?
— Нужно. Но не так. Вот в этом парадоксе, кстати, и заключена фальшь идеи гуманизма, как такового. «Между собой мы добры, но если кто-нибудь не хочет принимать и понимать нашей доброты, то мы его убьем...» В разных мирах в разные времена люди приходили к гуманизму, но в нем всегда присутствовала эта вот гнусная деталь, превращая гуманизм в антигуманность.
На одном острове, где заключенные таскали за собой прикованные к ногам ядра, воспылали гуманизмом – узникам позволили заниматься спортом и даже бегать на длинные дистанции.
Гуманизм – это когда ты вроде как обязан помогать всяким сирым, убогим и прочим умалишенным, и если тебя кто-то обманул или даже предал – ты не можешь испепелить его на месте, а обязан «подать в суд», и они уже заставят твоего недруга выплатить виру. Вира – это, конечно, хорошо, но я бы лучше руку отрубил. Откупаться деньгами от предательства – это бред какой-то. А еще у них нет смертной казни. Ну вот вообще. То есть если маньяк убил твою беременную жену, то его поймают – если еще поймают – и посадят даже не в сырой каземат, а в теплую и уютную камеру, где будут кормить, лечить, пылинки сдувать. Ибо гуманизм.
Человечество сейчас не только могущественно как никогда, оно также миролюбиво и солидарно, как никогда раньше. Как людям удалось достичь этого? Как нравственность, красота и даже сострадание выживают в мире без богов, рая и ада? Капиталисты и тут приписывают все заслуги невидимой руке рынка. Но рука рынка не только невидима, она еще и слепа, и сама не спасла бы из беды ни одного человеческого общества. Человечество было спасено не законом спроса и предложения, а подъемом новой революционной религии — гуманизма.
Человек – это не просто высший и доминантный тип живого вещества, порождённого эволюцией, но и уникальный по своей активности деятель на планете. Его судьба – быть ответственным за будущее всего эволюционного процесса на Земле. Всё, что он делает, оказывает воздействие на этот процесс. Его долг состоит в том, чтобы попытаться понять это, понять механизмы действия эволюции и в то же время регулировать, направлять её в нужное русло наилучшим образом. В этом – суть, сердцевина эволюционного гуманизма, новой организации идей и потенциального действия, вырастающей на наших глазах революции мышления.
Эволюционный гуманизм не имеет ничего общего с абсолютами, включая абсолютную истину, абсолютную мораль, абсолютное совершенство и абсолютную власть, но настаивает на том, что мы можем найти стандарты, с которыми должным образом могут быть связаны наши действия и цели. Он утверждает, что знание и понимание могут быть увеличены, что поведение и социальная организация могут быть улучшены и что могут быть найдены более предпочтительные направления развития индивида и общества.
У нас же сегодня почему-то процветает гуманизм по отношению к преступникам, но мы совершенно забываем, что гуманизм нужен по отношению к потерпевшим.
16.04.2021
«Ну, если бы жучок сказал тебе: „Пожалуйста, мисс Холси, постарайтесь не ступать сюда, а то Вы меня раздавите“, — неужели бы ты его раздавила?»
Это обязанность высших слоев общества – поступать по справедливости с теми, кто ниже тебя по общественному положению. Нет никого ниже рабов. Но мы должны относиться к ним так же, как к наемным рабочим. То есть мы, конечно, должны настаивать на том, чтобы они работали хорошо, но и сами в свою очередь должны обращаться с ними справедливо. И это несмотря на то, что рабы, конечно, являются не более чем рабочими инструментами. Наемный работник – это человек. А раб – это орудие, которое используется для того, чтобы обрабатывать землю или предоставлять определенные услуги. Правда, говорящее орудие. И только то, что он обладает речью, ставит его выше рабочего скота. Но вы, как хозяин и рабовладелец, находитесь на самом верху социальной лестницы, и это естественно, что вы всегда поступаете в соответствии с моралью и справедливостью, даже по отношению к тем, кто этого не заслуживает.
Пояснение к цитате:
В рабовладельческом обществе Древнего Рима уже сложилось понимание того, что от жестокости падает эффективность работы раба.
Мы чужие в европейском пространстве. Мы чужие, потому что мы большие — не только по размеру страны, по масштабу и непредсказуемости идей. Сегодня мало кто ждет серьезного гуманитарного открытия, всплеска от кого бы то ни было, а от России — ждут.
Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.
Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.
Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых взрывчатыми веществами с окончанием на «ит».
Гуманизм близоруко путает добро и зло, либерализм — осознанно.
Гуманизм пока еще не наскучил мне: он мне даже нравится. Но он мне тесен.
Было ли сотворение человека гуманистическим актом?