Из практики частной: набережная, кафе морское
В памяти всплывают картинки, но мутные как в режиме ускоренном.
Сначала один кавказец, потом вдруг резко уже трое,
В итоге серия — удар за ударом, как на повторе.
Черти скачут по моей голове, я теряю сознание,
Последнее, что помню — двух ментов у соседнего здания.
Один отвернулся, второй наблюдает вздыхая грустно.
И мой душевный крик — русский, помоги русскому!
Мы, кавказцы, любим понтоваться, но больше всего мы любим понтоваться друг перед другом. У нас есть такой старый древний прикол: мы каждый уик-энд собираемся в «Чайхонах» и начинаем обсуждать «темы». Даже вот так: «тема, брат...» Тема — это любой бизнес-проект, заранее обречённый на провал, потому что они неосуществимы в принципе. Вы не представляете, какие там стартапы! «Короче, братик, смотри: покупаем сухофрукты, понял, короче, брат? Потом мочим их и получаем обычные фрукты! Понял, брат?»
После этого максимально важно, очень важно, выйти максимально пафосно из «Чайхоны», сесть в такси и поехать на заказ.
Я не осуждаю таких женщин бальзаковского возраста, которые помешаны на сексе и любят кавказцев <...>. Я понимаю. В России, к сожалению, среднестатистическая женщина недолюблена. Она приходит домой, уставшая с работы, с пакетами. Она, как правило, бухгалтер. Заходит и такая: «Ну вот я вся и твоя, Аркаша...» И Аркаша ей такой: «Мяу...» И эти хинкальные; места, где мы, кавказцы, обитаем, это последние уголки любви, которые остались в стране. Потому что её там ждут и любят. Она приходит и ей там: «Что за женщина к нам пришла! Клеопатра, с небес к нам посланная, как благословение!» И это так хостес её встречает!
Кавказцы, называющие себя «горцами», удобно устроились. Они качают за нравственность, хотят жить по законам Средневековья, но сидя в «Гелике» в центре Москвы. Круто! Они так сильно качают за нравственность всё время, призывают тебя. Я всегда говорил: «Кавказцы, вы можете качать за нравственность ровно после того, когда вы все удалитесь из «Тиндера»!»
Я очень сильно завидую кавказцам. Про них очень много стереотипов. Но они все разные. Они настолько разные, что там невозможно судить по одному человеку. Они же и таксисты, и юристы, и стоматологи, итальянцы.
Когда кавказцы в толпе мы такие: «Мы всех трахнем!» Когда я остаюсь наедине с собой: «Я не хочу всех трахать. Я хочу одну... Байдарку, два весла и плыть вдаль».
Кавказ с его многовековой враждой — это историческая трагедия, но она объективна. Есть интересы малых народов, которые хотят сохранить свою индивидуальность, хотят самостоятельности, есть интересы большого государства. России, например. Которые не менее основательны, убедительны и имеют право быть. Столкновение интересов — это объективная реальность, неслучайно симпатии многих великих русских поэтов были на стороне малых народов. Они понимали их трагедию жизни. Не может большая страна отказаться от своих интересов.