В комнате был неописуемый бардак. Тут и до этого-то было не очень чисто, а уж теперь и вовсе как на помойке: книги разорванные и целые, осколки от горшков с цветами, земля из этих же горшков, и прочее, и прочее. Никакого желания убираться у меня не возникло. Даже отдалённого. Но книги я всё же на полке расставил. Ведь книги – это святое.
Я чувствую себя хорошо и спокойно, но только до тех пор, пока сижу в своей комнате. Стоит пройтись по улице, и я прихожу обратно злой и раздражённый.
Всё, что происходит за дверями моего дома, не имеет ко мне ни малейшего отношения. Мир — здесь, в этой комнате. Здесь всё так, как оно и должно быть.
В комнатушке моей
собрались сочинители танка —
и за чтеньем стихов
не заметили, как подкрался
солнца луч к фиалкам в горшочке…
Пояснение к цитате:
Танка — 31-слоговая пятистрочная японская стихотворная форма.
Комната стала напоминанием нас.
Все в комнате казалось тяжелым и мрачным. Картины — сплошь на религиозные темы, не исключая большой раскрашенной фотографии покойной докторской супруги, которая, если такое под силу многочисленным мессам, заказанным в соответствии с ее последней волей и на ее же собственные средства, пребывала теперь в раю.
Комнаты, покинутые давно – мертвы.
Зато комнаты, только-только оставленные людьми, куда лучше самих людей.
Они живые.
Они разговаривают.
Ого, у тебя есть занавеска?! Это почти как своя комната.