Смешные цитаты про мат

25 цитат

— Меня один вопрос мучает. Ты там спроси у педагогов, правда, что в английском языке мата нет?
— Конечно нет, откуда ж ему взяться.
— А как тогда перевести «мазерфакер»? Что это, не мат что ли?
— Конечно нет. Там даже пьяные матросы как на светском рауте беседуют.
— А как же тогда переводится слово «фак»?
— «О Боже мой».

— Ну зачем я тебе, Рая? Вон носки, рубахи стирать не умею.
— Но ты же научился!
— Матерюсь!
— А мне нравится, это пикантно, я привыкла! Хочешь? Ёшкин кот!

- Ну зачем я тебе, Рая? Вон носки, рубахи стирать не умею.
- Но ты же научился! 
- Матерюсь! 
- А мне нравится, это пикантно, я привыкла! Хочешь? Ёшкин кот!
- Ну зачем я тебе, Рая? Вон носки, рубахи стирать не умею.
- Но ты же научился! 
- Матерюсь! 
- А мне нравится, это пикантно, я привыкла! Хочешь? Ёшкин кот!

Если грубо обобщать, то моя точка зрения очень проста: мат — это, в общем, такая же часть русского языка, как любое другое слово. Соответственно, употреблять его можно только к месту. Например, слово «монитор» (или любое другое) мы употребляем там, где этого требует смысл предложения («Монитор заляпан какой-то гадостью»), а не там, где мы хотим («Я шёл по монитор улице и кушал плюшку монитор»). С матом — та же ситуация.

— Наш дом последний справа. Не двухэтажный, а который рядом. Ну такой... Как называется? Зелёный?
— Цвета шалфея.
— Цвета шалфея? Ты, что, ***ь, в мебельном работаешь? Боже!
Цвет шалфея — так его называют. Я не виноват, что ты, тупица, знаешь только слово зелёный.
— ***сырный. Такое слово я знаю, как тебе?

- Наш дом последний справа. Не двухэтажный, а который рядом. Ну такой... Как называется? Зелёный?
- Цвета шалфея.
- Цвета шалфея? Ты, что, блять, в мебельном работаешь? Боже!
- Цвет шалфея - так его называют. Я не виноват, что ты, тупица, знаешь только слово зелёный.
- Хуесырный. Такое слово я знаю, как тебе?
- Наш дом последний справа. Не двухэтажный, а который рядом. Ну такой... Как называется? Зелёный?
- Цвета шалфея.
- Цвета шалфея? Ты, что, блять, в мебельном работаешь? Боже!
- Цвет шалфея - так его называют. Я не виноват, что ты, тупица, знаешь только слово зелёный.
- Хуесырный. Такое слово я знаю, как тебе?
Пояснение к цитате: 
Обсуждая цвет здания.

То, что у зубного врача может быть совсем не больно, само по себе было ошеломляющей новостью. Все еще пребывая в сферах небесных, я достала из сумки чековую книжку, ручку и, почти без усилия придав голосу интонацию кротости, приличествующей этому религиозному дому, спросила:
— Сколько я должна вам выписать, Фирочка?
Не меняя лучезарного выражения на лице, Фирочка ласково сказала:
— Можете выписать ***...
Моя рука над чековой книжкой окаменела.
Повторяю — я далеко не ханжа. Я, можно сказать, человек циничный, крепкое слово ценю и употребляю, но... В нужном контексте, помилуйте, в соответствующем окружении близких по духу людей и, главное — к месту. Так сказать, ложка к обеду.
Не поднимая глаз от бланка чековой книжки, я сказала суховато:
— Ну... столько у меня нет. Но если вы назовете определенную сумму, то я выпишу чек.
Взглянув на Фирочку, я впервые в своей жизни увидела физическое воплощение литературного штампа «алая краска залила ее лицо». Фирочка стала даже не багровой — фиолетовой. Я испугалась за ее давление.
— Боже мой! Боже мой! — вскрикнула она, всплеснув руками, — Что вы подумали?! Чек «дахуй», это значит, «отсроченный чек», а вы что подумали?

Понятно, откуда дети узнают про мат. Меня мужики поймут, когда ты едешь на российских дорогах в автомобиле, ты иногда забываешь, что сзади тебя сидит записывающее устройство. И ты материшься, об этом вспоминаешь и как в фильме [поворачивает голову назад], а там уже по глазам видно: «Информация загружена».

Недавно она [дочь] сказала первое в жизни ругательство. У меня жена сразу: «От кого она могла такое услышать?» А я говорю: «Не знаю... Может прочитала где-нибудь... Может быть, кубики с буквами ну вот так вот легли... Не знаю... Может генетически от деда по твоей линии передалось... Не знаю...» Мне кажется, в этот момент у меня дьявол на левом плече: «Моя прелесть...»

Не помню — кто из моих приятелей обронил после первого занятия : «Как вообще сознание русскоязычного человека может воспринять язык, на котором неприлично звучущее слово «ялда» означает «девочка»?
Что там «ялда», доложу я вам! Что там невинная «ялда», повторяю, если наш преподаватель каждые три минуты бодро повторяет непристойное слово «схуёт», от которого напрягается и переглядывается вся группа.
Вдруг она прервала свою речь, по-видимому заподозрив, что мы не все понимаем.
— Как будет по-русски «схуёт»? — спросила она на иврите, оглядывая класс. Повисло секундное молчание и один из учеников, пожилой доктор исторических наук, сказал в тишине мрачно:
— Да так и будет...
Впоследствии выяснилось, что Хана рассказывая о непростой жизни в этой стране, просто советовала всем нам хорошенько изучить свои права (они же «схуёт») с тем, чтобы во всеоружии вступить в борьбу с пресловутым чудовищем — вездесущей израильской бюрократией.

При этом они ругали нас не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь наш жизненный путь, уводили в отдаленное будущее и затрагивали всех наших родных и все, что было связано с нами. Это были добротные, основательные ругательства.