Чем более являешься математиком, тем более следует признавать архитектора природы.
— заметка на полях «Истинного смысла „Системы природы“»
Чем более являешься математиком, тем более следует признавать архитектора природы.
— заметка на полях «Истинного смысла „Системы природы“»
В математике нет символов для неясных мыслей.
Математические аксиомы — это отнюдь не аксиомы всеобщей истины. То, что справедливо для взаимоотношений формы и количества, часто оказывается вопиюще ложным в применении, например, к морали. В этой последней положение, что сумма частей равна целому, чаще всего оказывается неверным. Эта аксиома не подходит и для химии. При рассмотрении мотивов она также оказывается неверной.
Никакая наука не укрепляет веру в силу человеческого разума так, как математика.
Она с легкостью решала математические задачи, но обычный разговор с другим человеком был для нее сложнее лабиринта.
Ее математика и его история. Энрике подумал, что вместе они составляли неплохое уравнение: его сумма была гораздо больше отдельных слагаемых.
Они не были похожи на людей, которые говорят одно, а делают другое. Цифры не имели ничего общего с правилами поведения и светскими беседами.
Еще в детстве Зофья поняла, что они никогда не лгут.
– Может, ему близки идеи Наполеона? Я почти уверен, что медоносные пчелы были символом его правления.
– Наполеону нравилась математика?
– Разве это имеет какое-то отношение к делу?
– Медовые соты представляют собой идеальную шестигранную призму. Мой отец называл пчел природными математиками.
Математика – это не просто цифры. Когда слова подводят, мы описываем цифрами то, что не можем выразить словами: бескрайность космоса, формулу времени, вес и цену человеческой души.
О три суровые математики, я не забывал вас с тех пор, как ваши мудрые уроки, слаще меда, вошли в мое сердце подобно живительной влаге. Арифметика! Алгебра! Геомертия! Великая троица! Лучезарное единство! Безумен тот, кто не узнал вас.
Я всячески пренебрегала, игнорировала, уклонялась и открыто ненавидела математику и науку, когда я была в начальных, средних и старших классах школы. Как-то странно осознавать, что сейчас я профессор технических наук.
— Летел гусь, за ним полгуся, за ним четверть гуся, за ним две осьмушки гуся. Сколько гусей летело?
— Полгуся не летают, полгуся на тарелке лежат.
— А-а! Так, да не так!
Я очень дурной по свойствам человек, очень туп к добру, и потому мне необходимы большие усилия, чтобы не быть совсем мерзавцем. Как Юрий Самарин как то очень хорошо сказал, что он – прекрасный учитель математики, потому что очень туп к математике. Я – совершенно то же в математике, но я, главное, то же в деле добра – очень туп, и потому не совсем дурной, – нет, смело скажу: хороший учитель.
Математические формулы не могут «принадлежать» кому-либо! Математика принадлежит Богу.
— Чему учат в школе, господин Сверчок?
— Там учат читать и писать, а еще таблица умножения.
— Что такое... таблица... умножательства?
— Это, к примеру, у тебя четыре тележки и в каждой 27 яблок.
— Мне не нужны такие таблицы, у меня нет яблок. И я отказываюсь врать!