Я много раз видел, как солдаты подымались в атаку. Это нелегко — подняться в рост, когда смертоносным металлом пронизан воздух. Но они подымались! А ведь многие из них едва узнали вкус жизни: 19-20 лет — лучший возраст для человека — все впереди! А для них очень часто впереди был только немецкий блиндаж, извергавший пулеметный огонь. Конечно, они знали и радость победы в бою, боевую дружбу, взаимную выручку на поле боя, чувство удовлетворения от сознания, что выполняют священную миссию защиты Отечества.
Я призвал бы также нашу молодежь бережно относиться ко всему, что связано с Великой Отечественной войной. Очень нужно изучать военный опыт, собирать документы, создавать музеи и сооружать монументы, не забывать памятные даты и славные имена. Но особенно важно помнить: среди вас живут бывшие солдаты. Относитесь к ним бережно.
Юношеству занятий масса.
Мне, кстати, Женя на днях сказал, что я общаюсь недостаточно молодёжно. Теперь я знаю, что такое газлайт, абьюз и кринж.
Деятельность и наблюдательность – вот качества, которые больше всего необходимо воспитывать в молодежи.
Он такой старый, что можно снова показывать молодым.
Я начинаю с молодых. Мы, старшие, измотаны, но мои великолепные молодые люди! Есть ли лучше в мире? Посмотрите на всех этих мужчин и мальчиков! Какой материал! Мы с ними можем создать новый мир!
Молодёжь всегда желает вначале в своём первом порыве свергнуть уже существующее. Но я не собираюсь ворчать на них из-за этого.
Зато ночь компенсировала нам весь моральный ущерб. До четырех утра мы играли со старшим сержантом Лавровым в «дембельский поезд». Лавров нервничал, предвкушая встречу с родным поселком Гундосово, и требовал:
— Проводник, чаю!
— Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф.
В половине пятого «Бомба» слишком сильно раскачал койку, и уже дремлющий сержант выпал из поезда, сломал себе ногу и получил ожог второй степени.
Здесь горы солнцем не обижены,
А по февральским вечерам
Горят окошки нашей хижины,
Мешая спать большим горам.
Здесь горы солнцем не обижены,
А по февральским вечерам
Горят окошки нашей хижины,
Мешая спать большим горам.
Пускай в долине будет хуже нам,
Но не привыкли мы сутулиться,
Всегда верны мы нашим хижинам
И не завидуем дворцам.
Лучами солнечными выжжены
Весёлые и беззаботные,
Мы жили десять дней на хижине,
Под Алибекским ледником.
Лучами солнечными выжжены,
Веселые и беззаботные,
Мы жили десять дней на хижине
Под Алибекским ледником.
Известные своей решимостью,
Несемся мы по склонам солнечным,
И лишь одной непогрешимостью
Мы держимся в крутых снегах.
– Не вздумайте курить!
– Прошу прощения? Разве здесь запрещено курить?
– Я терпеть не могу сигаретный дым!
– Вам не о чем переживать, мадам. Ветер дует в другую сторону, дым до вас не дойдёт. Моё курение вас никак не потревожит.
– Не потревожит! Это кто решил, вы, что ли? Ну и молодёжь пошла! Ну и молодёжь!
– Согласна! Мне тоже не нравится!