На каждого прохиндея найдется свой Остап Бендер.
Аристократия – просто красивое название для кучки грабителей.
Передо мной любой факир — ну просто карлик,
Я их держу заместо мелких фраеров, -
Возьмите мне один билет до Монте-Карло -
Я потревожу ихних шулеров!
Как ты смеешь красть у нас то, что нам принадлежит не по праву?
— Вот смотри, Копчёный. Ты же не профессор?
— Не профессор...
— И не писатель?
— Не писатель...
— И не учёный?
— Не учёный...
— А ручки у тебя белые, нежные и гладкие. Почему, спрашивается? Молчишь? Ну, так я отвечу. Потому, что отродясь ничего путного этими руками ты не делал. Прожил ты свои 30 лет и всё время чего-то жрал! Крепко пил, сладко спал. А в это время целый народ на тебя горбил, обувал тебя, одевал. Воевал за тебя! Пока ты со своей грыжей липовой в тылу гужевался.
Могут ли мошенники представить себе, что честные люди способны быть изворотливее, чем они?
— На востоке есть маги и колдуны...
— Вернее, люди, которые называют себя магами и колдунами.
Настоящий мошенник может одним и тем же приемом провести тебя два, три, четыре, пять, шесть раз и все равно остаться твоим другом. Гронвелт знал, что в настоящем мошеннике должна тлеть искорка человеколюбия, жалости и сострадания. Настоящий мошенник должен искренне любить свою жертву. Настоящий мошенник должен всегда спешить на помощь и быть хорошим другом. Никакого противоречия тут не было. Все эти добродетели жизненно важны для настоящего мошенника. Они убеждают в его полной благонадежности. Только так он может избавить верного друга от сокровищ, которые нужны ему самому. Иногда речь идет не о деньгах. Иногда мошенник перетягивает на себя власть, принадлежащую другому человеку. Разумеется, мошеннику необходимы хитрость и безжалостность, но он — ничто, его видно насквозь, он — спринтер, если только у него нет сердца.
Подлинный гений мошенничества должен любить тех, кого он провел.
— Это полиция. У нас есть жалобы на жулика, который косит под слепого и калеку.
— Я бы помог вам, сэр! Но я уже давно ничего не вижу, как в 72-ом наступил на мину во Вьетнаме.
— О, ты был во Вьетнаме? Мы тоже. Ты где был?
— Я был... эта... Сэнь-Бэнь, Дэнь-Ган, ну и там везде короче — много, много, много всяких мест!
— Так где конкретно ты был?
— Я был зеленым беретом. Спец подразделение. То же самое, что батальон десантников. Мой позывной был: «Апельсин». Нас в воздух поднимали среди ночи...
— В воздух поднимали, да?
— ... Я прозрел! Мои глаза снова видят! И ноги опять выросли! Я могу ходить! Это чудо! Спасибо тебе, Иисус!
Пояснение к цитате:
Билли Рэй понял, что может попасть в полицию, и решил прибегнуть к «чуду».
— Ты тогда сказал, что она невиновна.
— Тогда — да. Теперь — нет. Это она стянула драгоценности Беллами. <...> Теперь я знаю, кем ты стала, Трейси Уитни.
«Пора начинать новую жизнь, – решила Трейси. – Но какую жизнь? Я была когда-то невинной, наивной жертвой. И до чего докатилась? Воровка — вот кто я такая. — Она вспомнила Джо Романо и Энтони Орсатти, и Перри Поупа, и судью Лоуренса. — Нет, я стала мстительницей — вот кем я стала. И, наверное, авантюристкой». Она обвела вокруг пальца полицейских, двоих профессиональных мошенников, обманщика-ювелира и дважды утащила драгоценности.
Как справедливо заметил инспектор Треньян, все пострадавшие отличались незавидной репутацией. «Мошенницы воображают себя Робин Гудами», — решил Купер.
За три месяца Джеф отлично узнал своих компаньонов по столу. Эд Зеллер заплатил миллионные взятки, чтобы построить фабрику в Ливии. Глава целого объединения Макс Квинси скупал компании и тайно предупреждал друзей, когда стоит покупать и продавать акции. Самый богатый человек за столом Алан Томпсон хвастался политикой своей компании: «Пока не изменен этот чертов закон, мы выставляем стариканов за год до пенсии. Экономим кучу денег». Все эти люди мухлевали с налогами, водили за нос страховые компании, фальсифицировали платежные счета и обеспечивали любовниц зарплатами секретарш и помощниц. «Господи, — думал Джеф. — Такие же махинаторы, только хорошо упакованные. Управляют дутыми фирмами».
— То, что я сделал в Мадриде, было не ради денег. Это что-то вроде игры — своего рода вызов. Ведь именно поэтому мы с тобой занимаемся тем, чем занимаемся. Разве я не прав? Получаем задачу, с которой на первый взгляд невозможно справится. И начинаем искать решение.
— Я знаю. Сначала я делала это ради денег. Но потом ради чего-то другого. Кстати, растранжирила на это занятие много собственных средств. Мне доставляет удовольствие потягаться сообразительностью с умными, преуспевающими, но нечистыми на руку людьми. Люблю жить на грани риска.