Вербена не дает мне проникнуть в ее голову, но, может, я хочу не в голову?
Мне очень нравится ход твоих маленьких паршивеньких злобных мыслей!
Если ты входишь в комнату и думаешь при этом: «Здесь каждый хочет меня», то и в самом деле все захотят тебя. Все зависит от твоих мыслей.
Когда я не могу уснуть, я думаю о тебе...
А вообще есть большая разница между тем, как ты рассказываешь о каких-то вещах, и тем, как ты о них думаешь. И, кроме того, всё это больше зависит от того, что чувствуешь.
Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать?
В голове у меня бродят такие невероятные мысли, что даже моё подсознание краснеет.
Человек перестаёт мыслить, когда перестаёт читать.
(Ни о чём не думает лишь тот, кто ничего не читает.)
Боль иногда уходит, но мысли-то остаются.
Вместо «у меня нет работы» думать: «отлично, завтра я совершенно свободен», вместо «у меня нет денег» — «даже интересно, как мои ангелы-хранители будут выкручиваться на этот раз», вместо «ой, что теперь со мной будет» — «похоже, я обеспечил себе интересную жизнь на ближайшие годы» — и так далее. И, сама понимаешь, как только человеку удается изменить взгляд на обстоятельства, обстоятельства тоже начинают меняться, как бы сами собой — и работа находится, и деньги, соответственно, появляются, и новые приятели наперебой зовут пожить в их просторных квартирах с балованными котами, пока хозяева мотаются по свету.
Одиночество стало какой-то стыдной болезнью. Почему все так его чураются? Да потому, что оно заставляет думать. В наши дни Декарт не написал бы: «Я мыслю – значит, я существую». Он бы сказал: «Я один – значит, я мыслю». Никто не хочет оставаться в одиночестве: оно высвобождает слишком много времени для размышлений. А чем больше думаешь, тем становишься умнее – а значит и грустнее.
А ещё...
Чего нет в мыслях, того не будет и в глазах.