Львы бабочкам не опасны.
Leones non sunt papilionibus molesti.
Львы бабочкам не опасны.
Leones non sunt papilionibus molesti.
Продолжай также плясать, и не только ты, все вы люди танцуете только судьбой.
Нектар — сладкий сироп, и он изготавливается растениями специально, и только для оплаты и заправки пчёл и бабочек, колибри, летучих мышей и другого наёмного транспорта.
Укус осы – это бюджетный вариант ботокса. И наркоза. Лицо до подбородка теряет чувствительность, можно шиферные гвозди им забивать. А морщинки разглаживаются. Лепота!
В этом бесконечном Тумане мелькали большие и малые звери, множество сидело ползало на листьях: одни их жрали, другие ели самих листоедов, третьи ели этих едоков, но такое же великое множество носилось в воздухе, ползало, бегало по стволам деревьев, копошилось под ногами в трухе, под старыми листьями.
Рыбы — всегда рыбы, даже если они насекомые.
Капитализм, это когда одна и та же компания продаёт тебе отраву для тараканов, а тараканам — средства химзащиты.
Пикник в переводе с французского — это «прогулка вскладчину». Каждый из участников приносит с собой что-нибудь съестное или сдаёт деньги в общий котёл. Кстати, изначально пикники в СССР называли «маёвками», потому что именно на майские праздники обычно начинался сезон пикников. Набор отдыхающих — продуктовая корзина непременно с беленьким или красненьким, исключительно для поднятия настроения. Шашлычок. Хлебушек, поджаренный на костре. И, конечно, картошечка в золе. Вкуснотища невероятная. Но смысл пикника был отнюдь не в чревоугодии, а в общении с друзьями. Гитара, кассетный магнитофон и пир на весь мир... Вернее, на весь берег. Душевно! Если бы не комары — кровопийцы!
У насекомых-гигантов не существовало ни денег, ни частной собственности. Работа была необходима в равной мере для всех, единственным вознаграждением служила пища.
на Марсе жили муравьи-гиганты
Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесенное его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все вплоть до насекомых в листве — цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую веслами, — все это было внятной музыкой. Рыбешка скользнула у самых его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды.
Всем было интересно увидеть парня, спасшего мне жизнь. Моя мама же смотрела на него, как на таракана, на насекомое, которое нужно раздавить.