... и верующие, и неверующие на протяжении веков равно искусны и отвратительны в своих преступлениях.
— Я вот не верю во всяких там призраков.
— Да ты что? Но, Карин, ты ведь тоже их видишь!
— Дурочка. Видишь, не видишь — если в их существование не верить, так всё равно что их нет…
Он считал себя абсолютно современным человеком, который не верит ни в Бога, ни в черта, ни в себя самого.
Если хочешь во что-то верить, верь, потому что даже если это неправда, всё равно можно верить.
У меня нет родителей и я никому не нужен. Я никогда даже и не думал мечтать о том, чтобы чего-то добиться, или в чем-то преуспеть. Даже о самом естественном: быть кому-то нужным, защищать кого-то, дарить счастье... Пусть даже я всю жизнь буду один. Никто не верил в меня. Как только что-то не давалось я сбегал в слезах, и никто не пытался меня подбодрить. Но вот Дедушка... Раз за разом терпеливо меня ругал и наказывал; сколько бы раз я не сбегал... Он раз за разом тащил меня обратно. Да... конечно, колотил он меня слишком часто, но даже и не думал бросать.
Ночью мне приснился странный сон.
Бог стоял у моей постели, и я сказал: «Уходи, я не верю в тебя».
Он задумчиво посмотрел на меня и ответил: «Ты, как всегда, ошибаешься, на самом деле это я не верю в тебя».
Не будь болезней — мы не ценили бы здоровье, не будь бед — мы не ценили бы благополучие, не будь неверия мы не ценили бы веру, не будь смерти — мы не ценили бы жизнь.
Я — неверующий. Грубо говоря, я никогда не мог себе представить, что какой-то всемогущий создатель был так жесток, чтобы сотворить мир, в котором мы живём.
Он не считал себя верующим — по крайней мере, в общепринятом смысле слова. Некоторые религиозные представления у него имелись, и он осознавал, что есть на свете вещи, недоступные его пониманию, но в общем и целом он не мог серьезно относиться к идее непорочного зачатия и в любом случае был не из тех, кто готов делиться мыслями на этот счёт с каждым встречным.
Колебаться перед принятием решения тоже полезно. Лишь бы потом, уже решившись, не медлить. А неверие в свои силы оберегает от шапкозакидательства и небрежностей, оно может развиться в благотворную предусмотрительность.
Я не верю в Бога, но я его боюсь.
Чересчур подчеркиваемая добродетель отвращает от добродетели, сознательное стремление понравиться разрушает любовь, стремление обратить в собственную веру питает неверие.