Если убеждающие сообщения навязчивы, то они могут быть восприняты как вторжение в сферу свободы индивидуального выбора и тем самым активизировать поиск способов защиты от них. Так, если настойчивый продавец убеждает меня купить его товар, моей первой реакцией будет сохранение собственной независимости: я предпочту скорее покинуть магазин.
Такое сопротивление может проявляться в разнообразных и интересных формах. Предположим, я иду по улице, и меня вежливо просят подписать какую-то петицию. Я не очень-то разбираюсь в сути того, что мне предлагают подписать. Но в тот момент, когда мне разъясняют, что к чему, некий человек останавливается рядом и начинает открыто «давить» на меня, требуя, чтобы я ничего не подписывал. С целью противостоять давлению и сохранить за собой свободу выбора, я с большей вероятностью подпишу-таки предложенную петицию.
Существует еще один аспект потребности в свободе и автономии. При прочих равных условиях, сталкиваясь с информацией, которая противоречит их убеждениям, люди стремятся, если это возможно, найти контраргументы. Таким образом они могут предохранить собственное мнение от чрезмерного влияния других людей и защитить собственное чувство автономии.
Вот — апостол независимости
С переломанными крыльями.
Он Икаром к солнцу высился,
Чтоб сломать любую силу.
про Хосе Марти
Начиная с «Ромео и Джульетты» и заканчивая «50 оттенками серого», любовь изображается как всепоглощающая страсть, разрушающая границы между вами и другим. Однако науке известно, что здоровые, стабильные, подлинно тесные взаимоотношения возможны только между двумя людьми, взаимосвязанными и в то же время способными к автономии. Парадоксально, но, как доказала работа Брук Фини, будучи одновременно зависимыми и автономными, люди становятся более уверенными в себе и самостоятельными и ставят перед собой цели, на которые иначе не замахнулись бы.
Чем ближе и надёжнее партнёр, тем самостоятельнее и независимее мы сами.
Из результатов исследований теории привязанности.
Участники, считавшие, что партнёр всегда поймёт их, легче и увереннее решали проблемы самостоятельно. И чаще, чем другие успешно добивались целей
Любого толка формальности: в одежде, в речи, в проявлении эмоций — казались им вопиющим посягательством на данное Богом право всегда быть самими собой. Джейкобу это казалось возмутительным и достойным зависти.
Есть лишь одна форма близости, которая не тормозит развития личности и не вызывает противоречий и потерь энергии, — это зрелая любовь; этим термином я обозначаю полную близость между двумя людьми, каждый из которых сохраняет полную независимость и в каком-то смысле отделённость. Истинная любовь не вызывает конфликтов и не приводит к потерям энергии, поскольку она сочетает две глубокие человеческие потребности: в близости и в независимости.
Самое лучшее только начинается, я это знаю. Я нашла внутри себя настоящую себя и освободила из заточения свою силу.
Утопала в трясине и сама себя вытаскивала из трясины. Наблюдала за зверьём, чтобы понять, какие ягоды лучше не трогать, а какие есть можно. Съедала что-нибудь неизвестное и слушала своё тело: выживу я или нет? В такие моменты каждый удар сердца был как раскат грома. Я выживала и шла дальше. По ночам мне было страшно и одиноко. Утешать меня было некому — я сама себя утешала. Хотелось кричать от холода и от боли — и я кричала. Потом сама себя обнимала, свернувшись на мху клубочком.
«Бедняжка. Как она там, без мужа и без хозяйства? Дни её, наверное, ей не в радость». Я подслушивала под окном, и мне тоже становилось жаль Таис, которая живёт одна посреди леса; которой не нужно вставать затемно, готовить завтрак на всю семью, гладить одежду, кормить скот, убирать дом, идти в поле, шевелить граблями комья сухой земли; потом, засучив юбку, нестись обратно, чтобы успеть подоить корову; спуститься в погреб, взять продукты, посчитать, на сколько ещё хватит запасов; стирать, мыть, греть воду для вечерней бани… Чем она занимает своё время?
Женщина должна переехать из дома родителей в дом мужа. Женщина рождена, чтобы принадлежать кому-то. А та, кто живёт сама по себе — ведьма.
Если я хочу стать сильной и независимой женщиной, мне нельзя во всём полагаться на родителей.
Если тебя не купить, тобой никто не владеет.
А ещё...
Утром я сказала ему:
— Уходи.
— Почему?
— Так надо.
— Не уйду. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться, — произнёс он.
Я поглядела на человека, который занимал половину моей подушки. Из-за его кучерявой головы на меня накатывало знакомое колесо одинаковых лет. Грозило подмять под себя мои неумелые глиняные поделки и поздние пробуждения, моих новых подруг и танцы у огня на склоне. Приближались дни, полные забот, где мне пришлось бы опять вставать чуть свет, стирать, убирать, готовить, рожать, оставлять мечты на усыпанном камнями поле. Я поняла: Таис права, и мне нужно бежать как можно дальше.
— Хорошо, давай поженимся, — сказала я.
Дождалась, пока он уснёт. Достала из тайника свои деньги, поспешила в лес проститься с тётей, а потом — к порту. Так я оказалась в этой стране, где меня никто не знает. Здесь шаг за шагом я иду по дороге своих желаний и приближаю к себе драгоценный город...