Торчащие гвозди забивают.
Я по натуре одиночка. Довольствуюсь тем, что живу с женщиной, ем с ней, сплю с ней, иду с ней по улице. Я не хотел никаких разговоров, никаких выходов куда-то, если не считать ипподрома или бокса. Я не понимал телевидения. Я чувствовал себя глупо, если приходилось платить деньги за то, чтобы зайти в кинотеатр и сидеть там с другими людьми ради того, чтобы разделить их эмоции. От вечеринок меня тошнило. Я терпеть не мог азартные игры, грязную игру, флирт, любительскую пьянь, зануд.
В любом одиночестве мы можем отыскать опору в себе самих, поняв, что один — это вместе с собой, а не без кого-то.
Спрашивала, как жертвой не стать? В стае держаться надо.
У нее красивые волосы. Руки. Плечи.
Даже пахнет летом, носит смешные вещи.
И она гораздо ближе, гораздо резче,
каждым ракурсом хлещет,
по сети ужасных трещин,
как ребенок — прыгает, листиком затрепещет…
У нее косые шрамики на брови.
Родинки, лежащие буквой «ви».
Не язви.
И губы тонкие не криви.
У меня любовь к одиночкам уже в крови.
Тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном плане существо, либо сверхчеловек.