— А вдруг он захочет стать пловцом в будущем? И здесь, сейчас, мы наблюдаем за будущим чемпионом.
— Всё возможно. Вопрос прост — из тех ли он людей, кто способен стать таковым, или нет. Если он особенный, значит, станет. Если обычный, то нет.
— Хочешь быть особенным?
— Не сказал бы. В любом случае, я обычный человек.
— Ты особенный, Орэки-сан! По крайней мере, для меня! И Фукубе-сан, и Маяка-сан тоже! Все, кого я встречаю, особенные!
— Это лишь твоё мнение. А я говорю о мнении общества...
— А что плохого в собственном мнении? Тебе не нужно волноваться, особенный ты или нет, и равняться на кого-то ещё! Не важно, на кого. До тех пор, пока считаешь себя особенным, ты и есть особенный!
Он отличался от всех остальных только тем, что он без знаков отличий.
Важнее иметь какую-то особенность, чем какие-то способности.
Прелесть шахмат заключается в отсутствии удачи.
Все люди странные существа, но те из вас, кто нашёл способ получать удовольствие от своих странностей, вызывают у меня большое уважение.
— Не нравится мне это место, сэр. Преимущество всё равно у неё.
— Преимущество всегда у других. Поэтому мы такие особенные.
А знаешь, тебе очень повезло — тебе не пришлось ждать всю жизнь, чтобы сделать нечто особенное.
Этих «особенных», их с каждым днем все больше и больше, и сегодня, если ты не голубой, не веган, не хипстер, не какой-нибудь вайпер, или черт знает кто еще, то с тобой явно что-то не так. Свобода в обществе достигла такого уровня, что человек без отклонений, как это ни парадоксально, начинает чувствовать себя неполноценным. Вот у меня такое предложение: давайте те, если такие еще есть, те, кто по-старинке любит заниматься сексом с представителями противоположного пола, своего вида — это важно! Те, кто ест еду просто потому, что она вкусная, мужчины, которые подают женщинам руку и женщины, которые за это не подают на мужчин в суд, давайте тоже как-то соберемся. Я ни к чему не призываю, мне просто хочется убедиться, что я такой не один. Не надо ниче, ни маршировать никуда, ни перекрывать улицы, давайте просто постоим, пообщаемся. Единственное, у меня просьба к властям, можно нам на эту акцию, ну не пять, но хотя бы три тысячи полицейских, потому что, кто знает, как к нашей серой массе отнесутся яркие индивидуальности.
— Когда я была маленькая, все думали, что я — близнецы, — сказала ведьма через плечо. — А потом… они решили, что я — воплощение зла, — закончила она через другое плечо.
— И они были правы? — спросила Тиффани.
Обе половины тетушки Вровень с потрясенным видом повернулись к ней:
— Разве можно задавать людям такие вопросы!
— Ммм… но это же очевидный вопрос, — сказала Тиффани. — Ведь если человек в ответ скажет: «Да, я — воплощение зла! Муа-ха-ха!», это сэкономит кучу времени, верно?
Рассказ "Ахмед и машины забвения", 1998.
А если супергерои все... То никто не супергерой.