— Знаете, мне кажется, что нужно быть ребенком, чтобы так сильно любить своего отца!
— Но нужно вырасти, чтобы научиться уважать его, мой мальчик.
Сыне, не гордись знаниями перед своим неученым отцом, потому что его любовь больше, чем твое знание. Если бы не было его, не было бы ни тебя, ни твоего знания.
Дщерь, не гордись своей красотой пред сгорбленной матерью своей, потому что ее сердце красивее твоего лица. И ты, и твоя красивость вышли из ее скудной утробы.
— Папа, ты меня любишь?
— Доченька, конечно, я тебя люблю, но «Star Treck» я люблю не меньше, да к тому же он начался раньше.
— Почему ты не любил нас, пап?
— Я любил вас, но себя я любил больше.
— Эй, спортсмен!
— Что?
— А ты ладишь с предками?
— Если я отвечу «да», значит я кретин?
— Ты кретин в любом случае. Но если ты скажешь, что ты ладишь с предками, ты еще и врун.
Каждый отец должен научить ребенка следующему: «Если не хочешь утонуть, учись плавать».
Эх... Хорошо, когда дети вырастают и начинают ездить туда-сюда, много смотреть, много видеть. Но не каждый папа сможет ездить со своим чадом. Приходится оставаться, эх... И ждать, когда он приедет обратно хоть на чуть-чуть. Биби! Где бы ты не быль, папа всегда мисленно с тобой. Я постоянно думайт о тебе и очень скучать...
Как сумею я научить моего мальчика уважать своего отца, но не брать с него примера?
А ещё...
— Но если он не умер... — осторожно начала она.
Клэр подняла голову.
— Но он мертв! — воскликнула она. Ее лицо застыло и обозначились мелкие морщины у глаз. — Ради бога, прошло двести лет. Погиб ли он при Каллодене или не погиб — все равно он мертв!
От такого пыла матери Брианна отпрянула, опустила голову, и рыжие — такие же, как у отца, — волосы закрыли лицо.
— Вероятно, — прошептала она, и Роджер увидел, что Брианна еле удерживается от рыданий.
Совершенно неудивительно, подумал он. Сколько всего разом навалилось на бедняжку! Каково это — во-первых, обнаружить, что человек, которого она любила и всю жизнь называла «папа», на самом деле не ее отец; во-вторых, узнать, что ее настоящий отец — шотландский горец-хайлендер, живший двести лет назад; а в-третьих, осознать, что он пожертвовал собственной жизнью для спасения жены и ребенка и умер какой-то страшной смертью. Да уж, есть от чего прийти в смятение!