Существует ли более сильное и более мучительное страдание, чем бегство из родной страны?
Была поздняя осень, и в холодном воздухе чувствовались печаль и сожаление, характерные для всякого отъезда. Я никогда не мог привыкнуть к этому чувству; всякий отъезд был для меня началом нового существования. Нового существования — и, следовательно, необходимости опять жить ощупью и искать среди новых людей и вещей, окружавших меня, такую более или менее близкую мне среду, где я мог бы обрести прежнее моё спокойствие, нужное для того, чтобы дать простор тем внутренним колебаниям и потрясениям, которые одни сильно занимали меня. Затем мне было ещё жаль покидать города, в которых я жил, и людей, с которыми я встречался, — потому что эти города и люди не повторятся в моей жизни; их реальная, простая неподвижность и определённость раз навсегда созданных картин так была не похожа на иные страны, города и людей, живших в моём воображении и мною вызываемых к существованию и движению.
— ... Я только хочу убедиться в одной вещи: что, если Блубэлл — реальность, а Нью Йорк — зона отдыха?
— Лэвон!
— Ты не можешь отрицать, что прошедшие два года изменили тебя, повлияли на тебя. Ты встретила Лэвона Хэйса — самого лучшего друга на свете. Слушай, я знаю, что все это не просто, но ты не можешь переехать навсегда только потому, что в Нью Йорке проще... Нет, тебе стоит переехать навсегда, только если ты по-прежнему житель Нью Йорка.
— Я и есть житель Нью Йорка!
Я не могу долго находиться на одном месте. Через некоторое время начинают чесаться пятки.
Когда дети уезжают из семьи, нельзя говорить, что ты всегда можешь вернуться. Потому что это расслабляет. Надо наоборот его максимально мотивировать. У меня, например, будет ребёнок, ему исполнится восемнадцать, я буду говорить: «Беги! На счёт три отпускаю Рекса!»
При переезде есть два пути: либо ненавидеть всё вокруг, и ничего из этого хорошего не выйдет, либо полюбить, а для этого надо найти то, что тебе понравится в этом новом мире.
Люди в России в 22-м
Очень похожи на птиц:
Летят побыстрее, летят далеко,
Пересекают границы.
Всего один чемодан за спиной,
В нём вещи на первое время.
«Я очень хочу вернуться домой!
Надеюсь, смогу поскорее.
Ведь так не должно быть, что вечно зима!
Весна однажды наступит.
Я верю, я верю, родная страна.
Ну а пока – я на юге».
Cнова куда-то бежим.
Где же ты очутится?
Это, наверно, режим
Сна и работы сбился.
Жизнь начинать с нуля,
Больше не строить планы.
Это твоя земля
Где-то вдали, пока мы...
Встретимся через моря,
Встретимся через границы.
Я так люблю тебя,
Что научусь быть птицей.
Как там твои дела?
Всё ли с тобой в порядке?
Нынче такая пора –
Снова играем в прятки.
Закон планеты прост:
Точно наступит завтра.
Трудности – это рост.
Ну-ка, подай мне лапу.
Встретимся через моря,
Встретимся через границы.
Я так люблю тебя,
Что научусь быть птицей.
Ты будешь скучать по привычным вещам:
По жёлтой листве и району Перово,
Но только прощаясь с отжившим себя,
Возможно впустить в свою жизнь нечто новое.
И море теперь – твой ласковый дом.
Живётся и дышится здесь по-другому.
Ты даже не знала под Новый год,
Что станет он для тебя переломным.
Но время настало – и страхи прошли,
Решения стали взрослее и крепче.
Москва теперь в прошлом, а всё – впереди,
И волны тебе свои мудрости шепчут.
Первые дома были лёгкими, как шалаши. Но потом испанцы научили нас строить так, чтобы жилища стояли и после бурь. Кочевники для них — плохие работники на полях. Оседлые — вот кто работает хорошо.
Пояснение к цитате:
О человеке из маленького города, поехавшем покорять столицу.
В начале отношений люди спят, обнявшись. И то там девушка не спит. Ты лежишь, представляешь, как ты перевезёшь к нему свои вещи. Он тебе в этих фантазиях говорит: «Вот, это будет твоя полка». И ты думаешь: «Ой, ты такой смешной! Это будет твоя... Моё будет всё остальное пространство».