Я окончательно понял, что договориться с ними будет ох как непросто. Когда помимо двух сторон в переговорах незримо участвуют Бог и дьявол — это очень, очень трудные переговоры...
Вопрос это же не всегда возражение, поэтому не нужно принимать вопрос как вызов. Это просто необходимость дополнительной информации. Многолетняя практика ведения переговоров научила тому, что даже если есть возражения, нужно сначала перевести их в сомнения, а потом уже сформулировать вопрос. И этот вопрос должен показывать расположение и стремление понять собеседника.
Переговоры это как флирт между мужчиной и женщиной, говорящих на разных языках. Неважно, о чем они говорят в начале. Важно то, что они говорят в конце.
— По-твоему, о чем они говорят?
— О деньгах.
— А еще?
— Обо мне.
— Почему?
— Я дорогой.
Древняя пословица гласит, что война — продолжение переговоров другими средствами. Адептус Механикус сказали бы, что война суть сбор данных другими средствами. Лишь одна из граней великого Поиска Знаний, а скитарий — в той же мере датчик, что и солдат. Поток информации окружает их повсюду и движется во всех направлениях. Данных, описывающих врагов, оружие, окружающую среду и эффективность. Быть скитарием значит быть глазами, ушами и руками чего–то большего, лишь узлом великой сети.
— Скалдак не станет с вами говорить. Вы — вражеский солдат.
— Откуда ему знать?
— Солдат узнаёт солдата. Он почувствует это в вас еще за милю.
— А в вас он это не почувствует, Доктор?
Я часто плевал в кровавые лица всех
Тех джентльменов, что не любят делиться... Если
Мне что-то нужно — придётся отдать — я
И больших мужиков могу заставить рыдать.
Москва нам хотела отдаться без боя, да...
В ней много бабала, она боится разбоя. Знаешь,
Но оказалось, что если ты крут, у-у-у —
Тебя либо купят здесь, либо убьют.
Любые серьёзные переговоры начинаются с гарантии взаимного уничтожения.
Я искренне считаю, что нам не о чем договариваться с США. И ближайшие лет пять будет не о чем договариваться.
В эфире СоловьёвLive (22.02.2024).
— У меня лишь одна душа, большой волк, а не две.
— И этого хватит, вкусный ягненок. Ты не расстраивайся, и этого хватит.
— Ему нельзя доверять.
— И я думаю, что у него есть свои цели.
— Тогда, что будем делать?
— Поедем, посмотрим, что предложит. Если откажемся, он же не застрелит нас.
— Пусть будет тише.
Мы накрыли на стол. Пригласили его. Но он не умеет говорить: «Да будет доволен Аллах».
Он возгордился и считает себя человеком.