По опыту знаю, если друзья упускают такую возможность, остаётся ровно сорок восемь часов, чтобы получить поцелуй. Иначе кто-то из вас передумает, ну то есть, конечно, она передумает, и ты останешься просто хорошим другом... навсегда.
==========================================================
Если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться просто друзьями.
Мой первый поцелуй пах одеколоном Джорджи. Раньше я не любила мужчин, которые пользуются одеколоном, но этот запах я буду помнить до самой смерти...
— Чарли, я знаю, что ты знаешь, что мне нравится Крэйг. Но я хочу забыть об этом на минутку, можно?
— Можно.
— Я хочу, чтобы в первый раз ты поцеловался с человеком, который тебя любит.
Ну, конечно! Первый парень, которого я поцеловала, убийца и монстр. Видимо, это мой типаж.
— Стой, мы дерёмся за Рамону? И что у тебя за прикид? Пират?
— Пираты сейчас в моде. Ты получил письмо где я всё объясняю?
— Я его стёр, как спам...
— Ты заплатишь за свою дерзость!
— А ты что встречался с Рамоной? Ты правда с ним встречалась?
— Да, только в седьмом классе. Был футбольный сезон и почему-то все качки на меня запали. Мэтью Потел был смуглым и не играл в футбол. Мы объединились силой и загасили всех. Мы славно дрались, бой шел до заката. Мэтью пустил в ход свою волшебную силу. Поцеловались только раз. А через неделю я удалила его с поля.
Мэтью Потел - первый злой бывший Рамоны.
Раньше я бы не отважилась первой поцеловать мужчину, а его поцеловала. Едва мои губы коснулись его губ, всё поплыло. Я наблюдала за миром из-под ресниц и не видела мира — он вокруг нас сиял и вращался. Мы сделались едины, как стрелки часов в полдень, и мне стало ясно: это нас с ним когда-то давно разрезали боги, как варёное яйцо волосинкой.
Первый поцелуй — он был у всех когда-то.
Первый поцелуй — он на губах, как мята.
Первый поцелуй, как цветочный мёд.
Робкий поцелуй, первый поцелуй.
До рождения ребенка брак все равно, что первый поцелуй, — такой же эксперимент.
Первый поцелуй — волнение, которое можно почувствовать лишь раз.
Марья, поддавшись внезапному порыву, привстала на цыпочки и нежно поцеловала опешившего Чародея в щёку. Это был немного робкий, осторожный, точно ранняя птаха, и колючий, как морской ёж, поцелуй. Первый в жизни юной Царевны. И подарив его Чародею, она почувствовала, что абсолютно счастлива. Безмерно, бесконечно, необъятно. Как необъятен Море-океан, как необъятно бескрайнее, усыпанное самоцветами-звёздами небо над их головами… Не знала Марья, что будет дальше, да как… Но в одном она была абсолютно уверена: “Теперь всё у нас будет хорошо…”
