— Брось, Сквидворд. Что ты потеряешь, если напишешь ему письмецо?
— Самоуважение, здравомыслие и обед.
— Чей-то, Людк? Пыс пыс-то чё?
— Постскриптум. Послесловие.
Если ты не получаешь от меня писем, не думай, что я их не пишу.
Знаешь ли ты, что письмо это я писала минимум тысячу раз?
Писала мысленно, писала на песке пляжа, писала на самой лучшей бумаге, какую только можно купить в Соединенном Королевстве, писала авторучкой у себя на бедре. Писала на конвертах пластинок с музыкой Шопена.
Я столько раз писала его…
Но так и не отослала.
Как мало всё же человеку надо!
Одно письмо. Всего-то лишь одно.
И нет уже дождя над мокрым садом,
И за окошком больше не темно…
От тебя ни одного письма, ты уже теперь не Киса, а гусь лапчатый. Как это тебя так угораздило?
Из письма Л. Брик
Она сидела на полу
И груды писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно грустно было мне,
Как от присущей милой тени.
1858 год.
Это письмо перевернуло твой мир, но это отнюдь не означает, что перевернулся мир, в котором ты живешь.
А ещё...
Страшно представить, я не видел тебя месяц. Я видел новую луну, а тебя нет. Я видел закаты и рассветы, а твое дивное лицо ни разу. Осколки моего сердца так малы, что могли бы пройти через игольное ушко. Я тоскую по тебе, как солнце посреди зимы тоскует по цветам. Без красоты, к которой тянулись его лучи, сердце леденеет, словно бездна, в которую повергла его разлука. Я отправляюсь на турнир в Париж, он покажется мне пустыней, если там не будет тебя. С надеждой. Надежда вселяет любовь. Надежда спасает. Лишь она помогает мне дожить до вечера, а потом и до утра. И хотя ты совсем куда-то скрылась, я таю надежду еще раз взглянуть на тебя. С любовью и со всей душой, навсегда твой верный рыцарь Ульрих.
Письмо к Джоселин.