Я хочу увидеть море. Я хочу дышать до головокружения этим воздухом, густым от мерно вздрагивающей водной глади, от криков птиц, пронзительных, как последнее откровение Бога. Я хочу лежать на мокром прибрежном песке, без одежды, без прошлого, без будущего и курить в сырое небо, улыбаясь невероятной свободе каждого движения ветра, удивительной рыбой струящегося по коже. Я хочу собирать разноцветные камни и стирать с лица брызги воды, не открывая глаз, не будя души, почти не существуя, почти став частью окружающего, движущегося, меняющегося, влажного, солёного, такого чуждого и такого понятного. Я хочу потеряться в ласке волн, я хочу забыть себя самого и просто — плыть. Туда, где жизнь окрашивается мягким светом заходящего солнца. Я хочу сидеть на самой кромке воды, на этой дрожащей грани между фантазией и реальностью, нежностью и жестокостью, человеком и... морем.
В Сочи плохо отдыхать. На пляже только верхний слой людей загорает.
Дырка в раздевалке на сочинском пляже обогнала по количеству просмотров клип Леди Гаги «Алехандро».
Я ненавижу пляжи. Здесь песок, грязно и мерзко, хочу домой.
— Почему на пляжах Сухума нет раздевалок?
— Ты что, думаешь, что разгорячённого, обнажённого абхаза может сдержать тонкий слой железа?
Если русский едет загорать, он прям будет загорать! Будет пламя, будут полыхать ляхи! Для русского в идеале вернуться негром. Русский не загорает, он сражается с солнцем. Кто кого пересмотрит. <...> Европейцы умеют загорать, они как-то плавно, равномерно, красиво загорают. Русский же сгорает в первый день. Он не красный, он алый. Просто гранатовый. Когда с одной стороны «буду только спереди»: здесь красный, тут белый, на тебя идёт флаг Польши.
На пляже народу больше, чем в Японии.
Необходимость пляжа и моря — это во многом навязанный стереотип последних лет, который мы уже воспринимаем как собственное мнение. Наши предки, даже обеспеченные, не ездили массово на заграничные моря.
- 1
- 2