— Какой-то странный говор.
— Да, мы из Шотландии, милорд.
— Скоты? Явились резать нас во сне? Прежде старик, теперь эти. Что в нашу глушь вдруг потянуло скотов?
— Должно быть, весть о вашей доброте, милорд.
— Клянусь, он прав.
— Сэр Оливер, прошу прощения, милорд...
— Говори.
— Милорд, старик, о коем вы упомянули...
— Старик назвался магистром. Вы его слуги?
— Хозяин здоров?
— Он странствует один.
— Мы отстали. Он не думал, что мы уже здесь.
— Кто ты? Ты — француз? ... Оставьте, мы благородные рыцари!
— Но, сир, он наш переводчик.
— Прости их пыл. Ведь французы — враги. Впрочем, как и скоты. Я никого не забыл? Я воюю с испанцами? У Арно ловкие шпионы. Мы видали их.
— Он не шпион, сир.
— Нет?
— Сир, он наш товарищ.
— Наверное, он слишком долговяз для шпиона.
(говорит французскую фразу) Переведи.
— Перевод: я шпион.
— Да, это чудо, тихий француз.
— Молчи.
— Что ты там бормочешь? Громче!
— Я шпион.
— Я так и думал.
Следи за ними. Слишком уж весёлые.
– Не всё так просто, в тебе что-то не так, блондиночка...
– Кроме моих подтяжек для чулок, глубокого декольте и развратного макияжа, как у потаскухи?
Картина в оригинале называется Terminal (2018 год), и изначально заголовок планировали перевести как «Конечная». Но потом то ли ошибки пользователей, то ли странное чувство юмора прокатчика взяли верх, и фильм получил нынешнее название. Марго Робби тут почти Харли Квин по черному юмору и комиксам, ну почти что «Харли», только с ретро-прической. Но иногда в нижнем бельишке. Или шубке на почти голое тело. С красной-красной помадой... И даже раздваивается.
История, действительно, подозрительная. Мой корнет, известный меткостью стрельбы, кладёт на месте несколько заговорщиков, а наши доблестные жандармы являются так поздно, что трупы успевают увезти, а, может быть, даже закопать. И последнее, о чём вы забываете, граф, мой корнет в этой авантюре пролил кровь, а ваши люди — чернила на допросах.
2-я серия.
— Ну как? Они ничего не заподозрили?
— Сначала чуть было не заподозрили. Но потом я им — Ам! — по ложечке — и расподозрили.
Её милость предавали столь многие и столь часто, что она легко верила наихудшему о ком угодно. Вероломством её милость было уже не удивить. Она стала ожидать этого даже от тех, кого сильнее всего любила.
Я всегда выживала благодаря подозрительности.
— Ты опять спалился, опять у тебя ключи от каламбура!
— Да у вас навязчивая идея, дядя Саша, вы... вы его любите? Каминг-аут сделайте.
Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь. Да отчего ты, Федор, на меня таращишься? Уж не думаешь ли ты, что я взял?
Подозрения, заложенные в наше сознание, взрываются не одновременно, а одно за другим, как цепь подземных мин, и уничтожают любовь лишь путем последовательных взрывов.
Чем громче люди кричат о своем единстве, тем легче разделить их, посеяв в них зёрна подозрений.
Нет ничего хуже всеобщей подозрительности.
1-я серия.
Ведь страдаем мы по большей части от подозрений, нас морочит та, что нередко оканчивает войны, а еще чаще приканчивает людей поодиночке, — молва.
Письмо 13.
Человек — существо, которое не выносит пребывания под подозрением.
А ещё...
Ибо любой допрашиваемый, как правило, страшится, что его подозревают, и поэтому говорит следователю именно то, что может навлечь подозрения на другого человека.