Каждое поколение посмеивается над своими отцами, смеётся, смеётся над дедушками и восхищается прадедами.
У детей стало принято обо всем писать на фейсбуке. Не знаю, что ваше поколение находит в выставлении на показ всех ваших мыслей, но уверяю тебя, не многие из них бриллианты. «Роман отлично провел день, потом купил диетколу на автозаправке...» Сносит крышу. Ну и кого это вообще волнует? «Он опять купил диет колу? Ох уж этот Роман, он неисправим...»
Всё моё поколение — одиночки, мы глухи друг к другу, словно птица нырок; занятые своим делом, ничего не слышим вокруг; укрывшись в спокойных браках, грезим о той единственной, присужденные к одинокой тарелке и обеду в безмолвии; мы видели города, а не людей в них.
Мне моё поколенье — по колено.
Новое поколение… Оно ведь каждый раз новое — в двадцатых — свое, в шестидесятых — свое, и сейчас, в девяностых — тоже свое. Но неужели в шестидесятых или тридцатых люди думали иначе, чем сейчас? Неужели тогда они ратовали за иное? Все течет, ничто не меняется! Все мы всегда боролись за одно, искали одного, мечтали о том же. Молодежь снова и снова ищет свободы, каждый раз думая, что делает это в первый раз. И мы не можем сказать, почему бороться стоит, почему мы решаем тратить себя без остатка, сгореть, любить, бунтовать и возрождаться из пепла. Мы, новое поколение, понявшие, что все боги умерли, все войны отгремели, всякая вера подорвана.
Социальные сети — это всего лишь ответ рынка на потребность нашего поколения в сцене.
Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее.
Каждое поколение высмеивает старые моды и благоговейно следует новой.
Воспитание есть искусство, применение которого должно совершенствоваться многими поколениями.
Вот поколение пожимающих плечами... Он знает, что я слышала рассказы о нем, и показывает, что ему на это наплевать. Наша цивилизация вполне может умереть от безразличия, прежде чем падет жертвой внешнего нападения.
А ещё...
Годы становились короче, мелькали, один от другого не отличаясь. Вертелось колесо одинаковой жизни. Люди помоложе перенимали у людей постарше многолетние ритуалы. Дети выросли, с родительской помощью обустроили свои жизни. Под землю ушли все, кто твердил Зариме и Нариману «надо». Теперь их держали вместе лишь стены.