Если голова отрублена, никто не спросит про шляпу.
Теряешь друга, принимаешь ответственность — и остаёшься с чувством вины. Знакомая картина.
Лишь утратив что-то, мы начинаем ценить это по-настоящему. И готовы на всё, чтобы вернуть это. На всё.
После семинара ко мне подошёл психолог, сел рядом и то что он сказал, меня зацепило... Не знаю, что именно слова или интонация. Он сказал есть хорошие новости и есть плохие... Плохие – вы никогда не будете прежними. Утрата навсегда, это не изменить. Вы потеряли дочь, её вам никто не заменит... Хорошая новость – как только вы смиритесь и примете эту боль... Вы сможете быть с ней душой, с вами всегда будет любовь, которую она дарила. Дело в том, Марти, что от боли не спрятаться, но если избегать боли... Ты сотрешь свою дочь из памяти и всю её жизнь. Её первый шаг и последнюю улыбку... Навсегда. Прими эту боль Мартин. Ты слышишь? Отдайся ей и ты сохранишь память о дочери.
– Хотел бы сказать, что станет легче. Не станет. Но всё же, потихоньку, с болью, свыкаешься мне кажется. Я был на семинаре для скорбящих в Каспере. Я не рассказывал? Не знаю зачем... Думал полегче станет, искал ответы, которых так и не нашел. После семинара ко мне подошёл психолог, сел рядом и то что он сказал, меня зацепило... Не знаю, что именно слова или интонация. Он сказал есть хорошие новости и есть плохие... Плохие – вы никогда не будете прежними. Утрата навсегда, это не изменить. Вы потеряли дочь, её вам никто не заменит... Хорошая новость – как только вы смиритесь и примете эту боль... Вы сможете быть с ней душой, с вами всегда будет любовь, которую она дарила. Дело в том, Марти, что от боли не спрятаться, но если избегать боли... Ты сотрешь свою дочь из памяти и всю её жизнь. Её первый шаг и последнюю улыбку... Навсегда. Прими эту боль Мартин. Ты слышишь? Отдайся ей и ты сохранишь память о дочери.
– Я так устал, Кори. Просто устал. Устал бороться с жизнью.
– Ну, теперь заботься о сыне.
– Хм. Наркота теперь его семья. Его тоже нет. Казалось бы живёт совсем близко, но его нет.
Кори пришел поддержать Мартина, когда сказал шериф, что его крошка Нэнси была убита.
Отдавая чему-либо предпочтение,
Вы рискуете всё потерять.
— «Он богат». Меня спрашивали, как ты забрал их? Как убедил их бросить меня? «Он богат», — отвечала я. «Он богат, а вы не знаете, что это значит». Они были молоды. И очень голодны. А ты сказал им: «Идёмте со мной! Ешьте досыта!» Что я могла противопоставить? Но ты не кормил их, верно? Ты морил их голодом. И каждый раз они возвращались всё более тощими, пока, наконец, ты не опустошил их. Ты начал наполнять их. Чем ты их наполнял, Родерик? Что ты вообще мог им дать? Потому что богатым ты не был, так ведь? Всё это время я думала, что ты был богат, но... Теперь я тебя вижу. Я смотрю на тебя и вижу... Тебя. Твою нищету.
— Аннабель!
— Может, это скрытое милосердие? Может, они умерли ещё в детстве?
Когда-нибудь вы оцените, сколь это ценно, когда вокруг крутятся люди, досаждая своим желанием помочь или скрасить трудные времена.
Оказывается, боль утраты делает воспоминания мутно-серыми — это замечаешь после того, как снова выходишь на свет.
А ещё...
Я не разглядел тебя, когда ты была рядом. Теперь, когда тебя нет, я вижу тебя всюду.