Давай представим, что у нас есть крылья
И что мы сможем полететь если поверим сильно,
А взлётной полосой пусть станет крыша небоскрёба,
И пусть о нас напишут в статье про пару ***ов.
Майский: — Петрович, ты слыхал сказку про кашу из топора?
Круглов: — Ну...
Майский [достает половником из кастрюли с лапшой пистолет]: — А про суп из пистолета?
[Пауза.]
Майский: — Может, он что с рецептурой перепутал?
Скажи мне, пожалуйста, Валя, как специалист, трупы умеют разговаривать?
— Амелина, ты чего?
— А, потеряла...
— Что потеряла?
— Юбку?!
— Ха-ха-ха!
— Мне кажется, или это сексуальное домогательство?
— Сексуальное домогательство — это то, в чём ты ходишь!
— А мне нравится!
— А ты думаешь мне не нравится?
— Можешь предсказать, кто следующий?
— Либо она, либо пурпурный носорог.
— Ты сказала «пурпурный носорог»?
— Да, наверное, все-таки девчонка с татуировками.
— А есть возможность опознать?
— Пурпурного носорога?
Снова ты, бешеная сиротка! Никакого покоя! Никакой личной жизни!
— Он был силён?
— Ну, он умер с первого удара как и всё остальное, так что фиг его знает.
Весь мир — один большой прикол,
Но если тонко, то — весь мир давно одна большая ломка.
— Я не понимаю, вы что, в двадцать лет вообще не прикалывались?
— В двадцать лет я уже с мясокомбината носил по десять палок колбасы в одной штанине!
— По приколу?
— По какому приколу? Чтобы выжить хоть как-то!
— У вас хоть какие-нибудь челлендж были?
— Были у нас челленджи... Турбо-челлендж. Пришёл человек с жвачкой «Турбо», пожевал, передал другому, тот пожевал, тот передал другому. И вот если через три дня к тебе твоя жвачка вернулась, ты победил.
— Всё нормально?
— Да короче. Мне Варе надо дикпик послать. А мой дик откровенно говоря не готов для «пик» ещё как минимум пару недель.
— И чё?
— Можно я ей твой пошлю?
— Да ты что ******лся что ли?
— Я знал что ты так отреагируешь.
— А ты думаешь она разницы не заметит?
— Да не, там плюс минус одно и то же. Помоги по-братски!
— Ну ладно, давай, по-братски.