— Как это вас угораздило?
— С утра когда по пробкам мчался.
— По пробкам что?
— Мчался по пробкам. У меня же мотороллер!
По Москве можно ездить только ночью. Днём это будет экскурсия по московским пробкам.
— Вот это встряли, ё-моё! А ну, глянь на навигаторе, что там?
— 12 баллов!
— Такого быть не может, максимум — десять!
— Тут красным не только улицы, но и дворы!
— Не Новый год, а прям Первомай!
Удивительно, как много можно вспомнить, стоя в автомобильной пробке.
— Да?
— Ник, ты где? У тебя выход через час!
— Я не могу.
— Ахринел что ли? Почему?
— Пытаюсь покончить с собой. Жду, пока пробка рассосется.
Никита хочет броситься под машину
«В России стартовал чемпионат мира по футболу. <...> Для прибывающих в Россию иностранцев постарались обеспечить максимальный комфорт».
— К услугам гостей комфортабельные московские пробки, в которых можно так уютно посидеть и подумать о вечном!
Сколько еще человечеству нужно простоять в пробках, чтобы люди перестали считать автомобиль символом свободы?
— А теперь тест на выживание: три часа воспоминаний о войне.
— Я научился терпению в уличных пробках.
Мегаполис встряхнулся, словно большой косматый пёс. Зевнул спросонок, обнажая клыки небоскрёбов. Облизал темно-синим языком реки губы набережных, высохшие за ночь. Прислушался к голодному урчанию полупустых вагонов метро и начал вычесывать блох из колтунов спальных районов: автомобили, блестя хитиновыми панцирями, устремились в проборы улиц, запрыгали, обгоняя друг друга, но вскоре намертво встали в пробках и заторах.
— Это было целое приключение!
— Что произошло?
— Ты себе не представляешь, в какую я попал пробку! Три часа мне понадобилось, чтобы сюда добраться.
— Откуда же?
— Из Нерафле — другой конец Парижа!
— Ну и приключение, да!
Адриан за время военного отпуска успел исколесить пол Бразилии, побывав в схватках с бандитами и прибыл вовремя, а Лебель едва не опоздал на поезд, будучи в Париже.
Александра смотрела в окно, на церквушку и театр «Ленком», у которого уже начался вечерний съезд машин. Все парковались, сигналили и ругались, и в узкой улочке в обе стороны давно и безнадежно змеилась чудовищная пробка. Светофор дисциплинированно переключался с красного на зеленый, но все его усилия были тщетны — с места никто не двигался.
Почему-то Александре показалось, что в этой безнадежной пробке сосредоточилась вся тоска, какая только существует в природе, и безысходность, и невозможность спасения — окружающий мир не пускает ни влево, ни вправо, ни вперед, ни назад…
«Бентли», «Жигули», «Тойоты»,
Как промасленные шпроты,
Жмутся в тесноте бетонных трасс.
В них шофёры, пассажиры,
Пленники стального мира
Ждут своей пощады битый час.
- 1
- 2