В результате некоего происшествия, о котором он вспоминать не любил, получив по лбу тяжелой глиняной кружкой, и не одной, а несколькими подряд, Андреа сподобился просветления.
Просветление — это яблоко, которое съела Ева в Эдеме. Оно сначала окутывает божественным светом, а потом заживо обращает в тлен. И те, кто достиг просветления, достигли его против своей воли — у них просто не оставалось выбора.
Когда вы принимаете то, что есть, каждое мгновение становится лучшим мгновением вашей жизни. Это и есть просветление.
Все изменилось, потому что я изменилась. Драгоценный камень — в цветке лотоса. Всё, что мы ищем снаружи, всегда внутри.
Смысл сказанного мною о грамотности вот какой: грамотность по себе не есть просвещение, а только средство к достижению его; если же она употреблена будет не на это, а на другое дело, то она вредна. <…>
Умственное и нравственное образование может достигнуть значительной степени без грамоты; напротив, грамота, без всякого умственного и нравственного образования и при самых негодных примерах, почти всегда доводит до худа. Сделав человека грамотным, вы возбудили в нем потребности, коих не удовлетворяете ничем, а покидаете его на распутье.
Пояснение к цитате:
Заметка о грамотности // Санкт-Петербургские ведомости. 1858. № 245.
— Да разве внутри себя можно потеряться?
— Вы все потерянные. Не знаете ни кто вы, ни для чего живёте. Не догадываетесь о спрятанном внутри вас свете.
Состояние сознания без иллюзий называется просветление или инсайт. Иногда состояние без иллюзий есть самая большая иллюзия.
Каждый пойман в клетку своего уютного мира. Рядом с ними ты чувствуешь себя особенно зрячей. Пытаешься их разбудить, но они лишь делают вид, что слушают тебя: в их головах только шум их собственных мыслей. Единицы из них смогут проснуться, остальные умрут, так себя настоящих и не увидев.
— В идеальном мире все объединены общей, благой целью. Я лишь надеялся, что они смогут это понять: я хотел обращаться к ним на их же языке. (открывает книгу) Как один мудрый и верующий человек однажды сказал: «Посмотрите на меня сверху вниз — и увидите дурака. Посмотрите на меня снизу вверх — и увидите господина. Посмотрите мне прямо в лицо — и увидите себя!»
— Они должны понять, что начитанные люди слишком умны, чтобы быть злодеями!
— И я постараюсь их просвещать. Когда большинство людей сквозь пальцы смотрят на то, что происходит в мире, лишь те, кому не безразлична судьба мира, возьмут всё под свой контроль.
Пусть мой ум жует свою жвачку — работать он мне не мешает, да и на длинном пути к просветлению есть с кем перекинуться словом…
Мясо было таким жестким и жилистым, что сразу становилось ясно: эта корова умерла своей смертью после долгих лет существования впроголодь.
Нож был таким тупым, что сразу становилось ясно: оселок не прикасался к его лезвию по меньшей мере в течение трех предыдущих жизней этого куска железа. Змееныш Цай обреченно скрипел проклятым ножом по проклятому мясу, прекрасно понимая, что выполнить приказ – до полудня разделать выданные ему полутуши говядины – он не сможет даже в случае особого расположения милостивого Будды. Впрочем, он уже привык к подобным заданиям.
Таскать воду дырявым ведром; мыть полы, по которым время от времени прохаживалась толпа монахов в грязных сандалиях, беседуя исключительно о высоком; покорно выслушивать обвинения то в воровстве, то в непочтительности, то еще в чем-то, кланяясь и не предпринимая малейших попыток оправдаться – за такие попытки больно били палкой и продолжали обвинять с удесятеренным рвением; по сто раз на дню доставлять преподобным отцам забытые ими где попало веера и мухобойки, вместо благодарности получая оплеухи…<...> и пилящий жесткое мясо тупым ножом Змееныш все время думал: в чем же разница? Ему казалось, что именно в этом неуловимом различии, как в скрытом под жесткой скорлупой ядре ореха, кроется если не ответ на вопрос, то хотя бы часть ответа. Все чаще и чаще он вспоминал слова раненого хэшана, услышанные в страшной роще, достойной украшать скорее варварские земли, чем окрестности благочестивой обители:
– Если хочешь, чтобы патриарх Шаолиня назвал тебя послушником, – забудь эти слова.
– Какие?
– Справедливость и подлость. Человеческая нравственность заканчивается у ног Будды, и не думай, что это плохо или хорошо. Это просто по-другому. Совсем по-другому.
В просвете между ближайшими стволами мелькнула чья-то фигура, и вскоре монах лет тридцати с небольшим подбежал к ним.
– Как играть на железной флейте, не имеющей отверстий?! – брызжа слюной, торопливо спросил он у Змееныша.
– Понятия не имею, – честно признался Змееныш.
– Не имею, – забормотал монах, – не имею… не имею понятия… не имею! Он захлопал в ладоши, запрыгал на месте, потом низко-низко поклонился Змеенышу и побежал прочь. Не имею! – выкрикивал он на ходу хриплым, сорванным голосом. – Не имею!..
– Близок к просветлению, – без тени усмешки сказал Маленький Архат, прикусывая очередную сорванную травинку. – Вся логика подохла, одни хвосты огстались. Подберет их – станет Буддой.
Я осознал, что я — не я, а всего лишь частица Его. Я нашел Его царствие в себе, Франсишку. И единственное, что мне осталось сделать на этой земле — это другим указать направление.
- 1
- 2