Доктор Хекер — мой психиатр. Она делает вид, что спасает меня от шизофрении за 80 баксов в час.
Одно из самых важных разрешений — это лицензия перестать делать глупости и начать думать. У многих пациентов зрелого возраста с самого детства не было ни одной независимой мысли, они совершенно забыли, как думать самостоятельно и что это такое. Но если вовремя дать разрешение, они могут преодолеть этот барьер. И очень радуются, когда в 65 — или 70-летнем возрасте впервые за всю взрослую жизнь высказывают какое-то самостоятельное разумное соображение.
Они не понимали, что исцеление — дело всей оставшейся жизни, что некоторые раны никогда не заживут полностью. Терапия может помочь затянуться открытым ранам, но шрамы останутся все равно. Организм может вести себя так, как если бы с ним все было в порядке; но кожа натянута и чувствительна к прикосновениям, как у человека, который получил серьезные ожоги по всему телу. Огонь может опалить человека до самой души. То же и с сексуальным насилием. Это огонь, который испепеляет. У кого-то серьезные ожоги затрагивают только часть тела. Я была покрыта ожогами вся, целиком.
— Я не посещаю психотерапевта!
— Советую начать.
Для каждого пациента терапевт должен создавать свой язык терапии.
Я собирался научить вас бороться с отчаянием, превращая «так это было» в «так сделал я».
Очевидно, кошмары как-то помогают нам справляться со стрессами реального времени.
— Ты же хотела сходить [к психологу], а я упирался. Вот я и подумал, что, наверное, время пришло. Доктор Тобин лучший семейный психолог в городе. <...> Её Лернеры рекомендовали.
— Эрик и Фиона?
— Да.
— По-моему, они развелись год назад.
— Это правда, они разошлись во всём, кроме того как они любят доктора Тобин.
Суммируя, скажу, что концепция смерти играет критически важную роль в психотерапии, поскольку она затрагивает жизненный опыт каждого из нас. Жизнь и смерть взаимозависимы: физически смерть уничтожает нас, но идея смерти спасает нас. Сознание смерти обостряет чувство жизни и радикально меняет взгляд на нее; оно дает нам толчок к переходу из модуса существования, основанного на отвлечениях, успокоениях и мелких тревогах, в более подлинный. Истории людей, у которых после конфронтации со смертью произошли значительные личностные изменения, несут недвусмысленное и важное сообщение для психотерапии. Дело за техниками, которые позволили бы психотерапевтам использовать этот терапевтический ресурс для всех пациентов, вне зависимости от их жизненных коллизий или наступления смертельной болезни.
Терапия, друзья мои, это любой процесс, в котором вы перестаете праздновать свои несчастья и перестаете нравиться себе в страдании.
Терапия, друзья мои, это любой процесс, в котором вы перестаете праздновать свои несчастья и перестаете нравиться себе в страдании. И вы варите суп, рисуете на воде, записываете свои мысли, кормите кошек и собак, долго гуляете по парку, разгребаете завалы в кладовках, отмываете окна, звоните тем, кто начал забывать ваш голос, с удовольствием бездельничаете...
С удовольствием. Или с надеждой, что оно,
удовольствие, вас непременно догонит.
— Обожаю психотерапию!
— А, ты уже бывал?
— Всего один раз, в детстве. Когда мама... погибла.
— А, твоя мама...
— Но с этим всё нормально! То есть, это не то чтобы совсем нормально — я был бы рад, будь она жива, — просто я уже справился с этим. Думаю, не стоит это записывать.
— Я записываю для себя. Вас никто тут не осудит.
— Да, мы знаем.
— Мой папа тоже погиб. Это можете записать.
— Итак, Барри. Айрис немного рассказала мне о вас во время нашего разговора. Скоро женитесь?
— Да... Да, мы проделали долгий путь...
— Ага...
— Сперва мы с ним вместе выросли... Затем я была помолвлена с другим...
— А, ясно.
— Тоже стоит записать? Кстати, он тоже погиб.
— Вижу, у вас обоих было много потерь...
— Ну... не-ет, не то чтобы...
— ... Эдди и Ронни...
— ... Ну да, чуть-чуть...
— ... Моя мама... Ха-Эр...
— ... самую малость...
— ... Лора...
— ... было...
— ... Снарт...
— ... много похорон.
— Да.
Пояснение к цитате:
Чета Алленов пришла к психотерапевту.
Ты удивишься на что готовы пойти люди, чтобы избежать того настоящего, что причиняет им боль изнутри. В этом и состоит моя работа. По сути, я занимаюсь пытками. Мои методы пыток заключаются в том, что я прошу вас доверять людям. Прошу вас выпустить контроль из своих рук. Но если бы ко мне люди относились так, как они относились к вам, мне бы тоже захотелось сесть в туалете и спрятаться от окружающего мира.