Мы раним и нас ранят. Только так мы познаем друг друга. И именно так мы познаем самих себя.
Под панцирем безразличия всегда можно найти безобразную глубокую незаживающую рану.
Нельзя ранить того, кого любишь, не нанеся себе ещё более жестокой раны.
Даже перед лицом неизбывной боли, которая кажется невыносимой, даже перед лицом неизбывной боли, которая выжимает последнюю каплю крови из твоего истерзанного сердца и оставляет глубокие раны в твоем воспаленном сознании, жизнь все равно продолжается. И сама боль, казавшаяся неуемной, притупляется и отступает.
Je suis la plaie et le couteau!
Je suis le soufflet et la joue!
Je suis les membres et la roue,
Et la victime et le bourreau!
Je suis de mon coeur le vampire,
— Un de ces grands abandonnés
Au rire éternel condamnés
Et qui ne peuvent plus sourire!
Навязчивое сочувствие может ранить даже сильнее, чем ледяное равнодушие.
А ещё...
Мы быстрее излечиваемся от ран, нанесённых нам, чем от тех, которые нанесли мы.