Как часто непроизвольные движения на нашем лице уличают нас в таких мыслях, которые мы хотели бы утаить про себя!
А немец засечет? ... Носится по лесам как угорелый, значит разведчик. Какой нормальный солдат по утрам бегать будет.
Все в мою сторону смотрят и молчат,
А я в карманы прячу мокрые ладони.
Я самозванец и меня наверняка разоблачат.
Могущество Зла — в его скрытности... которая соизмерима с его разрушительностью. Умелый хакер не отступит при виде мощной крепости — чем выше стены, тем важнее то, что скрыто за ними.
Всё равно я знаю, что же по утрам тебя тревожит,
Всё равно я видел тайны тёмной памяти твоей,
Всё, о чём мечтаешь ночью. Ты не бойся, я ведь тоже -
Я ведь тоже этим хворый, верь или не верь.
Внешняя красота — никакая не красота, а всего лишь приманка.
Все аферы выглядят как чудесные мечты, прежде чем их разоблачат.
— Дура ты деревенская, а не профессионалка! Думаешь, я не видела, как ты целовалась в банке?
— Это была свадьба! А на свадьбе целуются! И не надо корчить невинность, думаешь я не видела, как ты совала ему язык в рот?
— Что за свадьба — невеста воняет лошадью и целуется как курица, а мне нужно было утешение в моей скорби.
— К твоему сведению, он сказал, что мой поцелуй прекрасен.
— К твоему сведению, он сказал, что...
— К вашему сведению, я больше не могу слушать грызню из-за поцелуев, когда под угрозой будущее вашей страны! Зря я с вами связался! Вы несерьезные, вы глупые девчонки, играющие жизнями тысяч людей — фифочка и деревенщина! Думаете, кто-то за вами пойдет? Что вы о себе возомнили, интересно? О чем я думал, дурак, сломал себе жизнь! Уничтожил карьеру и ради чего? И знаете, что глупее всего? Всем будет наплевать, потому что нас скоро повесят!
Сара и Мария вместе с Квентином грабили банки, притворяясь парочкой молодоженов или парочкой в трауре.
И ни реки, ни озера не потушат пожар,
Я поднимаю ставки, я разоблачу тебя.
Каждую вещь следует называть её настоящим именем, и если боятся это делать в действительной жизни, то пусть не боятся хоть в сказке!
— Зрительская масса, <...> как будто ничего не заявляла? Но, принимая во внимание ваше глубокоуважаемое желание, Аркадий Аполлонович, я, так и быть, произведу разоблачение. Но для этого разрешите еще один крохотный номерок?
— Отчего же, — покровительственно ответил Аркадий Аполлонович, — но непременно с разоблачением!
— Слушаюсь, слушаюсь. Итак, позвольте вас спросить, где вы были вчера вечером, Аркадий Аполлонович?
Лицемерие — это гнойник, а гнойник вскрывать всегда неприятно.
Когда сам Всевышний не хочет наказать негодяев, уничтоживших «Красную маску», я сам их изобличу.
Я буду раскрывать ежедневно по одному, даже если каждый из них кум короля иль Солнца брат!
В памфлетах раскрывались имена придворных и брата короля Людовика XIV, которого называли Король-Солнце.
— Выслушай меня. Эдди!
— Ну, что?
— В общем, так. ты собираешься дать показания против полицейских.
— Да.
— Я один из них.
— ...
— Ты разоблачишь и меня тоже. Я ничем не лучше их. Мы сделали много зла. И то, что я использовал тебя — тоже гнусность. Я хотел чтобы ты сделал то, что я должен сделать. Мне на это не хватало духу шесть лет.
Прости, Эдди.
— Знаете, если бы не вы сегодня повезли меня в суд, меня бы уже не было.
— Да.
— Ну, вот.
— Нам нужно было встретиться. Это был знак. Ты тоже спас мне жизнь. Береги себя, Эдди.
Джек отпускает Эдди и идет в суд вместо него.